Страница 20 из 85
Едва голова немного прояснилась от боли, Морвенна ощутила острое желание впустить внутрь кареты хоть немного света. Ей вдруг показалось, что стенки начали давить на нее, точно гробовые доски, невыносимо сжимаясь, мешая дышать.
Впрочем, уже в следующее мгновение женщина пожалела, что поддалась порыву. Взгляд синих глаз с некоторой тоской провел всадницу, пока та не скрылась. Порой она немного завидовала своей фрейлине, до судорожно сжатых ладоней и закушенной до крови губы желая еще хотя бы раз проехаться верхом, ощутить такую желанную свободу. Глубоко вдохнув, женщина прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.
В тот день, когда Джеорд столкнул ее с лестницы она как раз возвратилась с конной прогулки. Все другие прогулки стерлись из памяти, но ту Морвенна помнила прекрасно. Помнила и запах свежей травы, и прохладу свежего ветра, и пьянящее чувство свободы. Такое сладкое, как ничто другое.
Карету тряхнуло на ухабе, и женщина вынуждена была сжать ладони на подлокотниках кресла, чтобы не выпасть. Волшебство момента было безнадежно испорчено, осев на дне души горьким осадком.
- Проклятье! - раздраженно рявкнул король Джеорд, с силой ударив кулаком по столу.
Раздражение, зародившееся в душе еще в тот момент, когда его супруга вернулась в замок почти достигло апогея. Он так надеялся, что проклятую калеку наконец-то убьют и у него будут развязаны руки, но нет. Эта бледная моль вернулась и теперь, важно вызвав его в свои покои рассказывает что-то о невыполнимых условиях.
Подумать только!
Его! Короля Джеорда Веерна Ортеса в свои покои, как какого-то жалкого пажа! И для чего? Чтобы в очередной раз подтвердить, что она ни на что не способная дрянь?
Шумно выдохнув, мужчина медленно развернулся.
Единственное, что досталось ему от отца это высокий рост и густые темные волосы. На этом фамильные сходства заканчивались. Водянистые голубые глаза, острый нос и тонкие губы явно выдавали наследие материнской крови. Невоздержанность сказались и на фигуре, обозначившись заметным брюшком. Впрочем, сам Джеорд, великий король Шаррена и законный король Элейна считал себя неотразимым.
Разъяренный взгляд голубых глаз встретился со спокойным взглядом синих глаз королевы.
Этот покой и эта невозмутимость окончательно вывели мужчину из себя, вынудив, в который раз пожалеть, что эта бесцветная моль не сдохла еще четыре года назад. Отбросив в сторону стул, попавшийся на пути, мужчина резко ударил супругу по лицу, не сдерживая силы. Этого хватило, чтобы хрупкая женщина, тихо вскрикнув от боли, слишком резко отклонилась в сторону, опрокинувшись вместе с креслом на пол.
- Бесполезная моль... - тяжело дыша, сквозь зубы процедил он, прежде чем выйти из покоев супруги, захлопнув за собой дверь.
Едва узнав о том, что королева пожелала видеть короля в своих покоях, Наина мгновенно сорвалась с места. До этого она развлекала себя тем, что наблюдала за склоками придворных дам, за право зваться фавориткой короля, изредка подливая масла в огонь, напоминая милым дамам о том, что их король недвусмысленно давал ей понять, что жаждет видеть в фаворитках ее - Наину Верон, а не кого-либо из числа присутствующих, весело наблюдая за тем, как дамы, попеременно, то краснеют, то бледнеют, а после - разражаются такой тирадой, что любой сапожник устыдился бы. Но полученная весть мгновенно развеяла ее веселье.
Путаясь в слишком длинных юбках кремового платья, сшитого по последней моде, девушка мчалась по коридору, со всей скоростью, на которую была только способна, предчувствуя беду, совершенно не одобряя идеи королевы говорить с идиотом-супругом наедине.
И вот, когда девушке до покоев королевы оставалось всего пара шагов, в коридор вышел король.
Поспешно замедлив шаг, Наина присела в глубоком реверансе, почтительно склонив голову перед монархом.
- Проклятье!.. - рявкнул было мужчина, но, узнав Наину, сдержался.
Даже в состоянии крайнего раздражения, он все же нашел в себе силы сдержаться. В глубине души мужчина все еще надеялся затащить эту гордячку в постель. Более того, он был уверен, что долго она не продержится и сама прибежит к нему.
Усмехнувшись, смерив девушку сальным взглядом, мужчина все же двинулся дальше. Впрочем, возникшая в сознании картина спокойного взгляда жены все же вынудила его разразиться грязной бранью и снова ускорить шаг.
Послав в спину королю тихое проклятие, Наина тут же шмыгнула в покои королевы, даже не став стучать. Король был ей противен, даже больше, он был жалок в своих попытках утвердиться за счет женщины. За счет беззащитной женщины.
Некрасиво скривив губы, девушка тут же забыла про короля, едва увидев опрокинутое кресло королевы. На смену удивлению, жалости и негодованию пришла холодная ярость, медленно заполняющая все сознание.
- Грязная скотина, - забыв про нормы приличия, зло прошипела девушка, не без труда помогая королеве подняться вместе с креслом.
Вместе с яростью в сознании складывался четкое осознание того, что так больше продолжаться не может.
Сколько эта женщина еще будет терпеть издевательства супруга?
Стоит ей сказать лишь одно слово и народ, не довольный королем поднимет бунт и сам подаст голову Джеорда Эвальду, еще и на золотом блюде. Или было еще масса вариантов избавиться от недалекого муженька, только и знающего, что трахать девок, да лупить беззащитную супругу. Но нет, эта смиренная дура предпочитала стоически сносить побои и ждать, пока совсем припечет.