Страница 21 из 26
Ее смех до сих пор витал в этой мрачной и холодной комнате, заставляя темноту неуловимо золотиться. Лелеял и согревал тонкое свечное пламя. Он оставался единственно живым, когда все прочее было мертво.
Марк прикрыл глаза. Он не желал знать, как мечта превращается в кошмар. Как принц на белом коне — ну, пусть не принц, но добрый и надежный малый — мутирует в ревнивое чудовище, вечно пьяное и депрессивное. Он не хотел видеть, как муж впервые поднял на Верочку руку, а потом — снова и снова поднимал, уже будто само собой разумеющееся, и как несчастная с маленьким ребенком на руках убегала в ночь. А затем возвращалась, точно побитая собака, потому что идти ей было некуда... Думала, что пропадет без мужского плеча. Хотя, казалось бы, мир велик — отправляйся, куда захочешь, пиши свою жизнь с чистого листа, и чужое плечо тебе не нужно — верь в себя! Но какая-то жестокая сила опять и опять сталкивает людей, словно лодки в бурном море, и бьются они бортами, и перемалывают друг друга в щепки.
- Все бабы — суки! - скрипнул зубами алкаш, вновь обрушивая кулак на стол. - Что, я не прав? А?
- Я мог бы с вами согласиться, - осторожно заметил Марк, - если бы не Алена. Она не такая.
- Да откуда ты знаешь? Ты еще про пиявку свою скажи, что она не такая, - разозлился Василий.
Марк словно очнулся от гипнотического сна.
- Какая пиявка?
- Да эта прилипала. Та, что тебя сюда притащила.
- Вы про Миру говорите? - удивился Марк.
- Мира или Мара, не знаю, как она тебе представилась. Бывшая живодерка и братоубийца, явилась сюда прямиком из ада. Вот и вампирит всех подряд, своей-то энергии не хватает. Найдет лоха вроде тебя, высосет до дна, как личинку, и будешь потом в витрине манекеном торчать.
- Ерунда какая-то...
Но он чувствовал, что Василий прав. Впрочем, не это было сейчас главным. С Мирой или как ее там он разберется потом.
- Пожалуйста, помогите мне найти Алену, - попросил Марк. - Говорят ее увели шаталы. Я даже не знаю, жива ли она.
Алкаш вдруг расхохотался, громко, оскорбительно.
- Жива! Ну, ты мужик даешь. Да кто тут живой? Тут что, есть такие? Ты где их видел? А? Мы все мертвые — не дышим, не любим...
Марк вышел в холодную ночь. Мороз обжег щеки. Звезды над головой блестели, как чьи-то любопытные глаза сквозь дверную щель. Своими пристальными взглядами они цепляли душу, точно стальными крюками, норовя вывернуть ее на изнанку или разодрать в клочья. Как будто за пределами схлопнутой вселенной сидел некто любознательный и всесильный, с интересом наблюдая, как мечутся по обледенелому шарику жалкие людишки.
В ушах звучали слова Василия: «Мы все мертвые. Не дышим, не любим, зачем-то притворяемся живыми. И у каждого — свой персональный ад».
«А ведь я знал, - думал Марк. - Знал с самого начала. Еще когда садился в этот странный трамвай с кондукторшей, похожей на тетю Яну. Да это и была тетя Яна. И когда блуждал по холодному немому городу, и когда пробирался сквозь парк, освещенный зелеными огнями. Какая-то часть меня знала правду — но не желала верить, отмахивалась от очевидного. Придумывала тысячи нелепых объяснений. И вот какой-то жалкий алкаш открыл мне глаза».
И что теперь, спрашивал себя Марк. Куда он идет и чего хочет? Зачем ищет Алену? Она — такая же мертвая, как и все вокруг, как весь этот вымороженный город. Нет у них никакого будущего. Мертвые не дышат, не любят...
Но Марк дышал — полной грудью вбирая в себя стылый воздух и выдыхая облачка беловатого пара. Он слышал биение собственного сердца, ощущал ток теплой крови по венам и чувствовал себя на удивление живым. И он знал, чего хочет. Чтобы Алена не затерялась в ледяной пустыне, среди упырей и бездушных манекенов, а провела отведенную ей вечность в своей маленькой квартирке. Как ни беден ее мир — все-таки он последний островок уюта и порядка в адском хаосе посмертия и, наверное, единственное место, где ей было по-настоящему хорошо.
Марк ускорил шаг. Он понял, куда идти.
- Эй, - его догнала Мира. - Ну что, этот хмырь, рассказал о твоей подружке? Да погоди, куда ты торопишься? - девчонка почти бежала, пытаясь обогнать Марка и заглянуть ему в лицо. - Подожди, я с тобой!
- Нет!
Он даже не обернулся, только повел плечом, стряхивая ее руку, словно кусачее насекомое.
- Марк, пожалуйста, не бросай меня, - продолжала канючить девчонка. - Я только с тобой себя живой чувствую, такой, как раньше. Ну, пожалуйста! Я не могу без тебя!
- Пиявка, - бросил он ей на ходу.
- И что? Тебе жалко что ли? Посмотри на себя — ты сияешь, как лампочка. А мне и нужно-то всего — капельку света. Ну, поделись, чего тебе стоит? От тебя не убудет. Детским ведерком не вычерпать моря. А я помогу тебе найти твою подружку!
Марк шел вперед, не оглядываясь, охваченный каким-то иррациональным чувством гадливости. Капелька света, ничего себе. Он вспомнил каменную усталость, навалившуюся на него в доме Миры. Как паук, она затягивала свои жертвы в паутину и выпивала из них силы, а потом выбрасывала пустые коконы на мороз. И он чуть не попался в ее ловушку!
- Не нужна мне твоя помощь, отвяжись, - процедил Марк сквозь зубы, - ступай своей дорогой. Братоубийца...
- Это тебе алкаш про меня наплел?
- … и живодерка.
Он слышал, как Мира коротко выдохнула.
- Да! Вот ведь старый козел! Ну, Марк... я тогда совсем крохой была. Пять лет. Что ребенок в таком возрасте соображает? А тут этот сопливый карапуз появился. Орал не переставая, день и ночь. Что-то там у него болело. Я видела, как мама из-за него ночами плакала. И отец на нее кричал. А раньше так хорошо было. Родители друг в друге души не чаяли. Я думала, из-за этого сопляка все наши проблемы.