Страница 4 из 52
Глава 3
Первая неделя моей работы в больнице была по-настоящему адской. Я ничего не успевала, путалась у всех под ногами, забывала, как зовут пациентов и какой у кого диагноз. Персонал отделения с пониманием относился к моим проколам, а иногда девочки – медсестры подшучивали надо мной.
Домой я приползала. Квартира находилась в пятнадцати минутах ходьбы от больницы, поэтому при любой возможности я предпочитала пройтись пешком, а не толкаться в шумном автобусе. Дома я только и делаю, что сплю и ем. Один раз у меня был выходной и за короткое время я успела выкрасить стены в мой любимый лавандовый цвет, посетить торговый центр и купить на диван, который остался от прежних владельцев, покрывало шоколадного цвета – в тон шкафам. Сплю я на полу – пришлось купить только матрац, но он достаточно толстый и очень удобный. До этого я спала на диване,а он уж слишком мал даже для моего небольшого роста. Окна квартиры выходят на детскую площадку и это здорово. Я очень боялась, что из окна будет видна стена или окна соседнего дома. И буду, как в сериале «Друзья», петь утреннюю песню с соседом по дому.
Родители мне не звонят, а мне, за всей этой рабочей кутерьмой и некогда. Я позвонила им однажды, чтобы сообщить, что доехала без проблем и приключений. На этом наше общение закончилось. Думаю, что и они свободно вздохнули, избавившись от меня.
В общем, все складывается замечательно.
***
Где-то на третий день после начала работы в больнице, во время обеденного перерыва, я услышала по радио: « Доктор Джонсон, вас ожидают в хирургическом отделении». Мое сердце чуть не выскочило из груди. Джонсон – это же фамилия Эрика! Неужели он здесь и работает врачом? Я начала оглядываться, но потом одернула себя: фамилия «Джонсон» не менее распространенная, чем Хэнсон, да и никогда не замечала у Эрика наклонности к биологии или естественным наукам.
-- Карен, а доктор Джонсон, кто это? – спросила я у девушки медсестры, с которой чаще всего общалась и была в одной смене.
-- А, есть тут одна – типа хирург. Но на операции ее никто не берет, так... ассистирует только, -- махнув рукой, девушка продолжила: -- Правда красавица неимоверная. Ты рано или поздно с ней встретишься и составишь конкуренцию. Только она рыжая, а ты брюнетка.
-- Да ладно тебе, -- хихикнула я, толкая новую подругу в плечо. Я хотела еще у нее спросить о докторе Джонсон, но нас позвали, и пришлось бежать назад в отделение. И через некоторое время я забыла о ней, о красавице докторе. Забыла до определенного момента.
***
-- Элли, отнесите, пожалуйста, карты к стойке регистрации и заберите у Вайлет заполненные, --обратился ко мне доктор Мартин, рассматривая результаты анализов одного из пациентов, и судя по напряженным мышцам, у пациента было все не очень хорошо.
--Конечно, доктор Мартин, -- я взяла увесистую пачку документов и отправилась к лифту, чтобы опуститься на первый этаж.
-- Привет, красавица, -- на следующей остановке лифта, в кабину зашел один из ординаторов неврологического отделения – Сэм. Приятный парень, но уж больно вылизанный. – Как работа?
-- Здесь ругаться можно? – он хохотнул и отрицательно помотал головой. – Тогда мне нечего сказать приличного.
Сигнал лифта дал знать, что я доехала, а Сэм отправился в морг, и я слышала, как он продолжает смеяться моей шутке.
Подходя к стойке регистрации, я подняла руку, чтобы поприветствовать Карен, толкающую впереди себя каталку с новым пациентом, и влетела в спину мужчины, отходящего от нее.
-- Простите, -- взвизгнула я, расшвыривая карты вокруг себя и пытаясь удержаться на скользящих ногах. Реакция мужчины была молниеносной – он поймал меня уже у пола.
-- А ты все такая-же неуклюжая, Эллисон Хэнсон, -- сказал мужчина, и я позволила себе расслабиться и взглянуть на него. О. Мой. Бог. Он стал еще выше, а его плечи стали еще шире. Коротко стриженый, с отличным загаром брюнет – Эрик Джонсон прекрасно смотрелся бы на обложках глянцевых журналов, и женщины любых возрастов и доходов ходили бы от него с ума. Его глаза цвета горького шоколада ( а у принца они должны быть или серыми или голубыми, ну на крайний случай зелеными) внимательно смотрели на меня, но и искрились смехом. – Или Это не ты, а дежа-вю?
-- Тоже самое могу спросить и у тебя, Эрик Джонсон, -- огрызнулась я. И с чего я злюсь? Он мне ничего не сделал, а лишь спас от падения и поездки на заднице по кафельному полу. Он мне ничего не должен. И всё-таки я злюсь. Уже потом я поняла... Твою мать! Я злюсь не на него, а на себя! На свою реакцию на него! Я открыла рот и замерла с широко открытыми глазами, как 15 летняя девочка.
-- для полного дежа-вю не хватает лишь фразы про мелочь, -- взяв себя в руки, смеясь сказала я.
-- Ага, и школьных шкафчиков, -- улыбнувшись, ответил Эрик, и я поняла, что пропала. С его улыбкой я не смогу бороться.