Пустыне снится снег

Мне казалось, что мужчине будет скучно заниматься подобным, но Ашри помогал с радостью.

– А это что за странное платье?

– Тетя подарила. Привезла с островов, вышивка ручной работы. А блузку я покупала на прошлый новый год в надежде, что смогу носить потом, но она сильно мнется и для работы не подходит.

Я рассказала историю практически каждого наряда, потом стала раскладывать остальные вещи по тумбочкам, и Ашри оставил меня ненадолго.

– Бывает, я засиживаюсь за делами допоздна, но сегодня уделю им всего несколько минут. Ты пока обживайся, лапка.

Первые мгновения мне было неловко в этой красивой зеленой спальне, но потом я привыкла к ее запаху, простору и атмосфере, и с удовольствием заполнила ящики и полки. На комод я поставила резную каменную шкатулку – давний подарок дедушки. Правда, она была полупустой, зато с некоторых пор особое место в ней занимал чудесный комплект из розового золота, что подарил Ашри. Вот и сейчас я ненадолго вытащила его полюбоваться. Куда надеть такую красоту? Разве что на праздник – как раз новый год через два месяца.

Я сложила пустые сумки в гардеробной и пошла в ванную. Плитка цвета морской волны отлично сочеталась с белоснежной сантехникой и стеклянными полками. А еще там была помимо ванной душевая кабина, и удобная тумба, куда я сложила свои шампуни и прочую косметику. И почему-то подумала о Кэсьен, которая сейчас была одна в старом доме. Что она делала – спала или смотрела фильм через интернет? В любом случае ей было лучше, чем на той мансарде, в окружении продажных, бесчувственных мужиков.

Когда я, уже умытая и с собранными, тщательно расчесанными волосами, вышла в спальню, Ашри сидел на краю постели и задумчиво перебирал в руках какой-то блестящий мешочек.

– Домашний облик тебе очень идет, – сказал он.

– Спасибо. Давно это купила, но не надевала прежде.  

Шелковый комплект золотисто-бежевого цвета состоял из топа на тонких бретелях, что перекрещивались сзади, и штанов свободного покроя, которые были мне длинноваты, но сидели все равно неплохо.

– А я вот дома хожу, в чем придется, – медленно усмехнулся он. – Ты уверена, что не устала для танца?

– Шахрэ ведь не утренний танец. Он и рожден был ночью, под звездами. Ну, ты знаешь… Так что я хочу танцевать для тебя.

– Отлично. Я принес кое-что для танца. Многого о шахрэ не знаю, но запомнил, что для него обязательны «живые», звучащие украшения. Знаешь о таких?

– Да. Браслеты, чаще всего. Ильрэз говорила, что они куются в специальных мастерских, так же, как настоящие свитаны шьют только туарские мастера, а все, что продают у нас в магазинах – это лишь красивые копии.

– Угу. Твои костюмы прекрасны, и, надеюсь, эти штуки их дополнят.

Он протянул мне мешочек, и я раскрыла его.

– Ашри!

– Только не говори, что это дорого, – усмехнулся он. – Уверен, тебя невозможно разбаловать. Тем более что для танцовщицы золото и серебро – необходимость, а не транжирство.

Снова украшения, но другого плана. Один из браслетов был двустворчатым, серебряным, с растительным орнаментом, другой изображал какое-то мифическое существо, похожее на собаку. Он был самым тяжелым и затейливым. Третий был сделан в виде длинной завитушки – простой, но золотой, и можно было представить, сколько он стоил. Четвертый был замкнутым, тоже из серебра, со вставками ярких голубых камней и гравировкой в виде звезд в промежутках между ними. Ну а пятый представлял собой сплетение золотых и серебряных нитей, в паутине которых жили крохотные сияющие мотыльки… Я залипла.

– Но как?..

– На заказ сделал. Думаю, они для тебя своего рода талисман. И вот еще что.

Он достал из кармана рубашки золотую цепочку, на которой был кулон – точно такой мотылек, но более крупный. Я склонилась, и мужчина надел ее мне на шею.

– Для туаров украшения – не просто красота и богатство, – сказал Ашри. – Они заполнены изначальной энергией, которую затем можно трансформировать во что-то свое.

Я надела мотыльковый браслет, и сделала стандартное гибкое движение рукой.

– Но и эстетическая функция есть, – свел брови мужчина. – Твои руки прекрасны, Мира.

Я смутилась восхищения, что сквозило в его взгляде.

– Ильрэз говорила, что украшения нужны для того, что подчеркнуть смысл разговора. Большое тебе спасибо. Как всегда неожиданно и волшебно! Теперь я хочу не просто сплясать для тебя в пижаме. Подождешь еще чуть-чуть?

– Теперь я не хочу тебя отпускать, – отозвался Ашри. – И в то же время хочу увидеть танец, предназначенный исключительно для меня одного. – Протянул руку и взял ноутбук с тумбочки. – Нельзя же тебе танцевать в тишине.

– Включи, пожалуйста, что-нибудь из «Озера Глаз», а я вроде как внезапно появлюсь из гардеробной.

– Хорошо, – усмехнулся он.  

Для такой серебряно-золотой красоты нужен был костюм, и я быстро надела черные переливчатые шаровары, блестящий расшитый топ с запахом, пристроила три браслета и распустила волосы. Было сладостно и волнительно начинать наш Разговор, но, едва я услышала музыку, как медленно раскрыла двери и вступила в полутемную комнату. Здорово, что Ашри оставил гореть всего одну лампу – в ее свете блеск моего наряда казался мистическим отражением звезд.

Я не смогла бы описать этот танец, он просто был. Звучало мое сердце, отзывалось тело, руки стали крыльями, и душа парила в ослепительных высотах красоты. Творилось волшебство меж нами, создавалась сказка, у которой нет конца, которая продолжает жить, даже когда уже не звучит голос рассказчика, и руки не выводят буквы. Мы придумывали ее вместе: Ашри – чувствами, я – движениями и энергиями.