Пустыне снится снег

– Что? Думаешь, неправду говорю? Я тут навел справки, и выяснил, что кроме одного мужика ее вообще никто не искал. Да и тот вскоре сдался, а общежитие, где у тебя был угол, давным-давно снесли.

Кэсьен сжала зубы, и в глазах вспыхнуло такое отчаяние, что мне захотелось девушку крепко-накрепко обнять, пригласив пожить у бабули с дедулей, а Гаяра треснуть как следует. Прямота не всегда своевременна, и он должен был это понимать. 

– Я не буду жить у тебя, – ровным голосом произнесла девушка. – Хотя бы потому, что ты одинокий и красивый мужчина. Хватит с меня богатых и властных. Хватит.

– Но где-то тебе перекантоваться нужно! Хотя бы пока не заработаешь достаточно, чтобы снять что-то приличное, – сказала я.

– Я что-нибудь придумаю, – упрямо сказала она.

– Она придумает, – кивнул мне Гаяр. – Например, пойдет на вокзал, или под мост. А еще лучше – на заброшенный завод, там много цехов, где можно устроить замечательное гнездышко для уединения и медитаций.

– Что на тебя нашло? – удивилась я.

– Нет, пусть говорит, – перебила Кэсьен. – Он злиться, что я не принимаю его помощь.

– Гаяр – хороший, – попробовала примирить их я. – И ты здесь в безопасности. Он не станет приставать.

– Не уговаривай ее, Мира. Она лучше знает, где станет мерзнуть в одиночестве. И мое радушие не бесконечно, я предлагаю кров и поддержку только тем, кто готов их принять. Хочешь уйти – иди, не держу. Едва приехала – как с цепи сорвалась. Да не трону я тебя, не трону! Что я, озабоченный, что ли?

– Кэсьен, он…

– Мира, не вмешивайся! – приказала Кэсьен. – А ты не строй из себя благодетеля! Ты смотрел на меня совсем как он! Тем же голодным взглядом! Я за несколько лет отлично научилась улавливать мужские жажды!

Она кричала, и в глазах дрожали слезы.

– Кэс… – начала я, но девушка вскочила, и стул с грохотом упал на пол.

– Ничего мне не надо от вас. Никто мне не нужен. Не искали – и пусть. Одна – и ладно. Все давно кончено.

Она выбежала из кухни, и я было поднялась следом.

– Сиди, – поморщился Гаяр. – Я сам.

Что уж он планировал ей говорить и как уговаривать – я не знала.

– Иди скорее, вдруг и правда сбежит.

– Сам знаю, что делать, – отозвался мужчина. – Натворит еще глупостей, расхлебывай потом…

Когда он ушел, я вернулась в комнату, борясь с желанием последовать за Гаяром и помочь ему утешить Кэсьен. Что ей точно было нужно, так это дружба, любовь, понимание, нежность. Гаяр знал это, и все равно был резок и груб. Почему?

Я взяла телефон и первым делом позвонила бабуле. Мы проговорили целый час, и мне удалось убедить ее, что все в порядке, и мне не требуется помощь. В командировку они, может, и поверили, а вот в то, что я здорова – не очень.

Потом через сеть я связалась с Нюшей, Таней, Миланой и Аллой, сообщив им свой новый номер. Позвонила Ильрэз, затем немного поговорила с преподавателем по истории Туара средних веков, который курировал мой дипломный проект. И, все выяснив и всех успокоив, предалась беспокойным мыслям об Ашри.

Когда он вернется? Нужна ли ему моя помощь? А если колдуши сделают ему больно, причинят вред? Сорский получил по заслугам, с него было достаточно, но я все равно в неостывшем гневе желала мужчине самого плохого. Высосут до дна? Пусть. Причинят боль? Пусть. То, что он сделал с той же Кэсьен, не подлежало оправданию.

Я тоскливо подумала о том, удастся ли девушке стать прежней, научиться радоваться и мечтать. А любовь? Поверит ли она хотя бы одному мужчине после пятилетнего ада?

Стук в дверь заставил меня вздрогнуть.

– Мира, это я.

– Заходи!

Сразу было видно, что слезы не пошли девушке на пользу. Подобную боль не победить стремительно, она грызет человека долго. И Гаяр, если и старался Кэсьен утешить, явно не преуспел в этом.  

– Садись. Как ты?

– В здравом уме и твердой памяти, – отозвалась она. – Ты говорила, что можешь попросить свою бабушку… Действительно можешь?

– Могу, но почему ты не хочешь остаться здесь ненадолго? Я жила, и, как видишь, целехонька!

Кэсьен какое-то время молчала, глядя мне в глаза, потом отвернулась и пробормотала:

– Потому что я его боюсь. Действительно боюсь, Мира.

– Но он совсем не такой, как Сорский!

– Наверное… не знаю. Я каждый раз начинаю дрожать, когда он подходит ближе. Когда жила там, такого не было, я ведь понимала, что любые попытки сопротивления будут сломлены. А теперь хочу драться всякий раз, когда вижу мужчину. И при этом лучше напасть первой, пока он не атаковал… – Она закрыла ладонями лицо. – Как теперь жить? Как справиться с этим страхом? Я была совсем другой – смелой, активной, но сейчас хочу лишь одного: свернуться клубком и спать, спать бесконечно. Никого не видеть. Ничего не знать.

– Так и следует поступить, но, желательно, чтобы сон твой никто не нарушал. В том числе кредиторы. А в моменты бодрствования побольше общайся с Гаяром, Кэсьен. Самое лучшее средство от страха – принять его. Побег – не победа. У тебя вся жизнь впереди! Знаю, звучит заезженно, но, пока отдыхаешь, позволь себе помечтать. Потихоньку, понемногу… Вдруг понравится? А уж я тебя не брошу, обещаю!

– Спасибо, – усмехнулась она и протянула руку для крепкого пожатия. – Правда, Мира. Большое тебе спасибо.

– Я ничего не сделала. Видишь вот, даже сбежать не смогла как следует.