Страница 6 из 171
И работа у нее была под стать: косметологом в дорогом салоне. Удивительно, как, будучи такими разными, мы вообще съехались. Собственно, благодарить следовало бабушку, это она через знакомых нашла Татьяну и познакомила нас. Несмотря на свою любовь ко всякого рода дорогим штучкам, соседкой она была замечательной и, что самое главное, порядочной. Порой я тоже посещала приятные процедуры, любила отдаться в руки опытного мастера, подровнять волосы или устроить коже витаминный пир, но чтобы делать маникюр со стразами, волноваться из-за того, что клеш не в моде, или не носить какой-то цвет, ибо он не по сезону – это было чересчур.
– Гаяр, который Дэй, – задумчиво произнесла Таня. – Гаяр… Подожди-ка! Разве не ему принадлежит сеть турагентств «Оазис Сфер»?
– Не знаю.
– Зато я знаю, подруга! Ты что, теперь у него работать будешь? Подожди, так ты еще раздумываешь?! Мира, у тебя непорядок с головой.
– Да не суетись ты! Пойми, я сначала должна прочитать договор, разобраться, все взвесить…
– Умница, внучка, – саркастично произнесла девушка, передразнивая мою бабушку. – Кстати, могу помочь, если что.
– Читать я умею, Тань. Спасибо.
– Не обижайся, но много ли ты трудовых договоров в своей жизни видела?
Да, она была старше на пять лет, и что? У меня тоже был определенный, не всегда радостный, опыт.
– Не обижайся, но я читаю постоянно, пусть и не договоры, а толстенные, скучные старые книги, однако уж точно обнаружу любую несостыковку на десяти листочках. К тому же никто не отменял интернет и бесплатные консультации. А еще у меня дед – юрист.
– Флеш-рояль, – трагично произнесла Таня. Она обожала по выходным играть в карты с друзьями. – Ты меня уделала, как соплюху.
Хмыкнула, мотнула идеально ровным хвостом, стянутым тугой резинкой, и уплыла в свою комнату. Мне оставалось только разобрать книги, перекусить, а потом, трижды перечитав бумаги, позвонить бабуле. Она была как всегда бодра и радовалась новой перспективе еще больше Тани.
– Сейчас позову Вениамина, и ты ему перечитай те пункты, которые кажутся подозрительными.
– А таких нет. Меня все устраивает.
– Ну, тогда советую соглашаться. Кстати, на новый телефон денежку не нужно?
– Бабуль, мы же договорились…
– Да знаю я, – проворчала она. – Но у тебя скоро день рождения, вот и был бы подарок что надо.
– Я куплю, у меня есть деньги. Спасибочки. Как там дедуля?
– Как всегда отлично.
Мама родила меня в двадцать лет, всего через год после свадьбы. Папа был известным писателем и исследователем, искателем приключений и путешественником, и именно от него я унаследовала тягу к знаниям и светлые, сияющие глаза. Мама была человеком более мирным, домашним. В ее жилах текла кровь туаров, и она тоже прекрасно танцевала, правда, никогда не занималась этим вне дома. Родители погибли в авиакатастрофе, когда мне было два. Бабуля как почувствовала, не позволила взять внучку в малонаселенный город у подножия черных гор. Сказала, что мы лучше в деревню поедем, чем будем копаться в древнем мусоре. Действительно, что мне, малышке, было делать на раскопках? Но мама всегда поддерживала отца, а он не мог упустить возможность и не коснуться неизведанного… Их аэроплан попал в грозовой фронт и исчез где-то над Черногорьем как и сотни других. Друзья семьи, конечно, предприняли несколько попыток найти хотя бы что-то, но ни единого клочка самолета так и не было обретено.
Не помню ничего о том времени, когда родители были рядом. Для меня они навсегда остались светлой и печальной памятью, людьми-призраками, глядящими со старых фотографий. Не помню похороны, не знаю, как вообще все происходило. Во мне родилось лишь глубокое, страшное чувство утраты, неясной боли и ужаса. В кошмарах я всегда бежала за мамой – и не могла ее догнать, а папа не снился мне вовсе. Некоторое время назад я еще грезила о том, что они вернутся, теперь не помышляла об этом, зная: если по прошествии двадцати лет ни единая живая душа не покинула черную могилу, мои родные не станут исключением. Тем более что семья у меня была, и замечательная.
Бабуле не так давно исполнилось шестьдесят четыре, и выглядела она фантастически. Дедушке было шестьдесят семь, и он по-прежнему занимался собой: ходил в спортзал, выезжал с друзьями на природу и обязательно плавал как в бассейне, так и в открытых водоемах. Я обожала родных и не могла представить, чтобы бабуля в чем-то меня бы не поддержала. Единственное, что ее немного расстраивало – отсутствие у меня молодого человека, но мы обе понимали, что повторения ситуации с Эдуардом Сорским не вынесем. Хорошо еще, что про этого гада и его злодеяния не знал дедуля. Когда все случилось, он лежал в больнице, и мы не решились открыть правду, опасаясь, что его самочувствие ухудшится.
– Пора бы уже забыть, милая, – говорила бабуля с тихой печалью. – Но раз нет, значит, нет.
– Мирошка – привереда, – усмехался дед. – Ей прынца подавай.