Клеймённые

–      У вас еще есть шанс отомстить за свою попранную жизнь, за издевательства над вашей жизнью! -- мужчина говорил вдохновляюще, пытался действительно дать веру в будущее. Но обычно за этим следовало то, что по-настоящему было нужно мужчине:

- Четыре точки, которые нам нужны. У вас есть шанс отомстить и одновременно вы послужите на благо нашего народа — нужно заминировать четыре места. Не волнуйтесь взрывать не надо, никто не пострадает, это всего лишь угроза Карателям, напоминание, что они не всесильны. А вы тем временем сможете покушать столь необходимые эмоции! Посмотрите на себя! - на этой фразе мужчина рассмеялся по-доброму. - Вы задыхаетесь здесь, высыхаете! Дело очень опасное, но разве жизнь здесь лучше, вы похожи на сточных крыс! Может лучше показать себя и хоть немного отомстить Карателям!? Как вы считаете? - громче спросил он.

Робкие, короткие «да» раздавались со всех сторон темноты, потом все громче и громче, как ураган ответы набирали убийственную силу.

–      Это замечательно! -- похлопал мужчина, удовлетворившись одобрительными, продолжавшимися выкриками «да» из толпы.

Даже моя соседка выкрикнула согласие.

Действительно, здесь, в этом месте мы засыхали и дело не в воде, а в отсутствии эмоций, пять дней без «грусти» и я не мог встать, ноги почти не слушались, лицо мгновенно осунулось.

Если бы на острове знал, что как только окажусь в людском мире, познаю эмоции людей, в моем случае «грусть», и что больше никогда не смогу вернуться назад, я бы не вышел за пределы острова никогда!

Это как наркотическое средство. Грусть лилась по крови, насыщала организм, подпитывала его. Едва терял связь с грустью начиналась ломка: голова болела, тело ломило, мышцы выкручивало, суставы болели. Я терпел, скрипя зубами.

И это состояние с каждым днем становилось только хуже.

Захарий — урод специально не говорил молодым Клейменным, что их ждет в этом мире. Кто добровольно согласится сесть на иглу, на наркотическую зависимость? Не каждый...отнюдь не каждый. Может, кто-то и согласится, но не все.

А так, без эмоций у молодых Клейменных есть возможность прожить на острове до тридцати-тридцати пяти лет.

Но Захарию надо, чтобы мы размножались среди людей, наша раса вымирала, поэтому он тщательно скрывал эти подробности.

Я ненавижу папашу Дианы с каждым днем все больше и больше...

POV Гектор

Когда выбежал из университета оценил свою «машину», если ее так можно назвать. Это корыто, а не машина. И Андрея, как назло, не было, лучше с ним. Он на нормальной ездил, а на мою для конспирации взглянуть страшно. На ней я на бедняка смахивал, пожалуй, даже у бомжа лучше машина, эта белая... ржавая...скрипучая. Не могу, нет, это выше моих сил. Это Андрюха посмеялся, подарил на День Рождения, когда по пьяни продумывали мой облик. Конспирация конспирацией, но лучше пешком.

Легкая корка льда мешала бежать быстро, но минут за двадцать должен добраться до Темного Дома. К сожалению, необходимое здание было построено в другом конце округа.

Бесшумно передвигаясь сквозь вереницу людей, было время подумать.

Лена должна опознать Клейменного, которого поймали. 

А пока было время проанализировать мелкую соплячку. Признаюсь, я немного удивлен. А удивить меня очень сложно. А где сопли по колено, где просьбы понять и простить, и защитить? Выйти, можно сказать, победительницей из столкновения с Розами. Уж я в курсе, как эффектно ревнивые женщины умеют запугивать.

За четыре года в университете много раз наблюдал травлю какой-нибудь симпатичной цыпы, которая не пришлась по душе Розам. В результате пять суицидов, около десяти девушек меняли университет, остальные ломались и покорно уродовали внешность, становились половичками для Роз.  Я, может быть, и не был уверен, что Абрамова побежит просить помощи у меня, но то, что она опрокинула Роз... я удивлен. Розы были, как драные кошки, злые, понурые, громко орали на весь коридор. Там я их и встретил.

Это единственный случай, когда Розы были остановлены.

Семеро против одной. Я прекрасно понимаю, что физически у нее ни одного шанса. Даже у меня с цепью не было бы шанса остановить семерых нападающих. За один удар цепью максимум вырубал четверых, остальные бы успели нанести ранение. Я не супермен, кровь красная, и от ее потери способен умереть.

Поэтому в физическом плане у Абрамовой тоже не было шанса. Но она нашла один единственный способ, как охладить, «остудить» Роз, притом сделать, так, чтобы ее там же в туалете не запинали каблуками на смерть. Она ухитрилась не разозлить, а заставить отступить тех на время для передышки. Внешность для Роз — это святое.

Это...холодный...мать твою...расчет...причем в критической ситуации. Откуда мелкая соплячка... вообще умеет думать? Не то, что в критической ситуации? Семеро с ножом против одной? Она совсем не боялась?

Грубая сила не всегда решает проблемы и девчонка это знает.

Я отлично помнил историю Франкенштейна, год назад, ох, как она валялась в ногах Роз! Слезно молила на глазах у всего университета, просила помощи и у меня, и у Виктора Михайловича. Готова была прям там раздеться и дать каждому по несколько раз.

А Абрамова спокойна, как удав, ухитрилась еще рот на меня раззявить. Если бы только Абрамова сегодня не дала отпор Розам, или если бы прибежала просить о помощи, клянусь, позволил бы Розам загнобить ее. Не люблю ничтожеств.

Либо Абрамова слишком бесстрашная и умеет думать! Нет, Гектор, ты переработал немного, анализируешь не там, где надо. 

У нее просто отсутствует часть головного мозга. Кричать на меня удумала!