Клеймённые

–      Девочка, ты за что здесь? -- дяденька остановился неподалеку, в утепленной шапке и толстой куртке, тяжело дышал от ходьбы, изо рта валил густой пар. Мужчина прятал руки в карманах одежды.

–      Не понравилась девочкам, -- усмехнулась я, пожав плечами. Скрывая за улыбкой, как на самом обидно и позорно здесь находиться. До слез. Осадок отчаяния ощущался на языке. Оно имело очень неприятный вкус.

–      К сожалению, силы в мои немощных руках не те, что были прежде, девочка. Я не смогу разорвать наручники! -- старичок поведал от души. Очень приятный, теплый голос у мужчины. Без ноток лицемерия или возможного пренебрежения над глупой девочкой, попавшей в западню. К подобным особям мужского пола сразу проникаешься доверием.

–      Что вы. Всё в порядке! -- улыбнулась. -- Я не тепличный цветочек.

Вру... я -- тепличный цветочек и очень мерзлявый. Пальцы прятала в карманах, нос в куртке. Казалось за время проведенное возле трубы дыхание стало ледяным. Дыхну и заморожу, не важно, животное или человека. Навсегда обездвижу, превращу в статую. Ноги в кроссовках сильно остыли от прохладной земли.

–      Можно попытаться распилить! -- ожил вдруг старичок, палец указательный выставил вверх на грозное, темное небо над нашими головами. -- У меня пила есть в подсобке. Сейчас поищу!

Милый дяденька с огромным вдохновением решил заняться моим спасением, даже отец так не заботился. Милая забота на миг согрела и руки в карманах, и ноги, и тело целиком. Его слова, как теплые лучи света, побившиеся сквозь звездный настил над головами.

Но я отказалась:

–      Не стоит. Если убегу, потом каждый день на протяжении пяти лет проведу привязанная к столбу. Лучше один день выдержать.

Мужичок понуро согласился с выводом, но принес теплый тулуп и постелил на газон. Ночью благодаря теплой одежде удалось немного полежать. Надеялась заснуть, но адреналин вибрировал в каждой клеточке тела и отключиться от холодного одиночества не удалось. Слепленные ресницы дрожали от назойливого ветра.

Я привыкла много спать и кушать, а без одного и второго, тело не поддавалось контролю. Когда освободят, то самостоятельно вряд ли встану.

В семь утра открыли ворота, тогда же я окончательно подняла спину с остывшего после ночи тулупа и аккуратно присела. Перед глазами плыло от недосыпа или закладывающего носа. После ночи стала шмыгать носом. Не хватало еще подцепить простуду.

А потом очень сильно захотела в туалет, отчаянно. Ноги даже сжала между собой. Не посередине же газона справлять нужду перед окнами университета. К тому же, появлялись студенты.

Отвратительное утро, но сегодня вечером предстояла долгожданная встреча с Артемом и только мысль об этом немного успокаивала и давала сил не заплакать. Опять хотелось заплакать.  Надоело терпеть. В туалет хотелось неимоверно, аж живот заболел!

И, когда появилась большая толпа в черных кожаных или пуховых куртках, но главное все в темном, уже не обращала внимания. Чихать на всех! Проигнорировала тот факт, что группа остановилась возле фонтана (неподалеку от позорного столба), а один и вовсе подошел еще ближе. Ближе остальных.

Удивленно обернулась. Примерно на расстоянии пяти метров остановился Гектор в шапке, прикрывавшей темные пряди волос. В теплом пуховике, руки спрятал в карманах спортивных штанов. Изучал таинственный экземпляр перед собой, склонив голову в бок. Наверное, так приходят взрослые дяди на представление в цирк, смотрят на номер клоуна с красным носом и не могут понять, где надо смеяться.

–      И за какие заслуги грянула кара с небес? -- задал вопрос Гектор, оглядывая мою руку привязанную к столбу.

Позор какой! Сразу и в туалет расхотелось, и не мерзла более. Все тело вспыхнуло от стыда. С собственным голосом не сумела справиться, дрогнул, когда пояснила:

–      Говорят, я – вввв...выскочка!

И не понятно то ли от холода зуб на зуб не попадал, то ли от вида взрослого мужчины перенервничала. Неведомым образом приближение Гектора немного напрягало: становилось неуютно под чужим взглядом, хотелось гордо распрямиться. Но мое положение слишком жалкое, поэтому бессмысленно расправлять плечи.

Гектор внимательно рассматривал объект перед собой -- меня и не скрывал этого. Серьезно, не насмешливо и не гневно. Как экспонат музея, а он -- великий ценитель искусства, делал анализ работы, а потом собирался громко озвучить полученный результат. А результат таков — я очень похожа на бездомного, жалкого человечка без крыши над головой.

Мужчина тяжело вдохнул воздух, словно смертельно устал или без сил, а потом развернулся на пятках. Оставил меня разочарованным взглядом провожать широкую, мужскую спину. И понимать сколь одиноко жить в этом мире без поддержки близких. А Клейменной в особенности.

–      Сейчас высвободим птичку из клетки! -- расслышала глухое замечание Гектора, приглушенное порывами ветра..

В миг крылышки у птички, точнее у меня распахнулись на спине, плечи распрямились. Пташка едва не взлетела от счастья над уровнем земле и с улыбкой проводила темную фигуру спасителя.

Он освободит? Подарит столь желаемую свободу?

Я физически устала, мечтала оказаться под теплым одеялом уютной кроватки. Занятия подождут. Мои мечты сосредоточились исключительно на горизонтальной поверхности и ванне, наполненной теплой водой.

Через десять минут расстроилась, покуда Гектор не возвращался. В точности, как глупый тушканчик, выпрыгнул и навеки сгинул.

Я была обречена замерзнуть насмерть или погибнуть от обезвоживания или голода.