Змееносец. Легенда о летящем змее

Февраль в Фенелле был холодным и ветреным. Промозглым, сырым. Будто в последней схватке зима не могла одержать победу над весной, преждевременно оставляя землю, и само небо лило по ней слезы.

С севера пришли черные тучи, будто полчища черных воинов, закрывавших горизонт от края до края. Жди шторма. Жди беды.

Старая Барбара крестилась и охала, как ни успокаивал ее мясник Шарль.

«Знамение, - бормотала она, раскатывая тесто на пироги, - ей-богу, что будет со всеми нами, когда придут за нашей маркизой?»

За маркизой пришли, когда дожди вновь сменились снегом и льдом. Зима в отчаянной схватке одержала последнюю свою победу.

Полчища воинов из провинций, ведомые жаждой наживы и жаждой крови, окружили Трезмонский замок, готовясь к бою. Во главе войска был граф Салет.

Накануне вечером королю пришло новое послание от предводителя мятежных рыцарей. С требованием выйти на переговоры. Иначе те грозились напасть на Фенеллу.

Колючий снег жалил кожу, но, не пряча лица, не склоняя головы, граф на своем коне стоял на высоком холме впереди войска, ожидая решения Мишеля I Трезмонского. И только ветер трепал полы его черного плаща с кровавым подбоем.

Король Мишель тронул своего Никса и выехал за ворота в сторону войска, собравшегося под стенами замка. Проехав с половину пути до холма, на котором живописно являл своим приспешникам развевающийся плащ граф Салет, Его Величество остановился. И стал ждать, посматривая на грозовые тучи, все сильнее заволакивающие небо. В середине дня было настолько темно, что казалось, это вечер ведет за собой ночь.

Граф Салет пустил коня галопом, спускаясь с холма навстречу королю, а когда расстояние между ними сократилось до нескольких шагов, он заглянул острым своим взглядом в глаза Его Величеству и проговорил:

- Ваши верные подданные ждут Вашего венценосного решения, сир! И верят в справедливость и благоразумие своего короля.

- Мы рады слышать, что у наших подданных еще сохранилась крупица разума, - король Трезмонский спокойно встретил угрожающий взгляд графа, - и они не считают возможным воевать с беззащитной женщиной, вынужденной просить защиты у нас.

- Мы не станем воевать с женщиной. Мы просим выдать нам эту женщину для торжества справедливости. Она должна быть предана суду святой церкви!

- Маркиза де Конфьян находится под нашей защитой. И думаю, у святой церкви есть дела много важнее, чем заниматься судом над несчастной вдовой.

- Вдовой, уморившей двоих своих мужей, Ваше Величество. Вдовой, прижившей детей от конюшего. Вдовой, околдовавшей и вас! И мы нисколько не удивимся скорой кончине Ее Величества и Вашей женитьбе на этой самой вдове! Она колдунья, но красота ее застила вам глаза!

Его Величество криво усмехнулся. Чтобы сдержать свой гнев, он крепко обхватил пальцами рукоять меча.

- И вы сами изъявили передо мной желание взять в жены эту гулящую ведьму, Салет. Вы непоследовательны.

- Чары, Ваше Величество! Чары презренной ведьмы. Но Бог в лице брата Ницетаса защитил и спас меня. Так дайте же нам помочь и вам! – невозмутимо отвечал граф Салет, и ветер вторил его громогласному голосу.

Не сдержавшись, король громко рассмеялся.

- Брат Ницетас – славноизвестный защитник! С его методами спасения знакомы многие в Трезмоне, - и мгновенно став серьезным, Его Величество твердо, раздельно проговорил: - Граф Салет! Маркиза де Конфьян находится под нашей защитой! И так будет всегда!

- Тогда мы вынуждены будем отдать свои жизни во спасение королевства, коли чары проклятой ведьмы ведут Трезмон к гибели. Одумайтесь, Ваше Величество! Мы сильны, и мы дадим вам бой нынче же!

Мишель усталым шагом прошел в комнату. Оглядевшись, заметил, что Мари нет.

Последнее время она часто бывала в детской вместе с маркизой. И, кажется, даже немного обрадовался. Он нуждался в нескольких минутах тишины и покоя, чтобы собраться с мыслями и решить, что делать дальше.

Присел на какой-то сундук, откинул голову на стену и прикрыл глаза. Бой оказался тяжелым. Граф Салет собрал хорошее войско, видимо, пообещав солидную награду. Но умелым рыцарям короля Трезмонского удалось отбросить воинов графа за холм, и теперь сдерживать их там, пока король вернулся на время к семье.

Мишель вздохнул и поднялся, чтобы найти Ее Величество.

- Ты очень торопишься, дорогой племянник? – внезапно отозвались стены королевской опочивальни до боли знакомым скрипучим старческим голосом.

- Bibe semen meum e baculo, - громко выругался Мишель. – Вас за каким дьяволом принесло?

- Иногда я захаживаю в гости, - снова отозвались стены. – Скучаю по семье.

- Нашли время, - проворчал король.

- Самое время, король. Если ты не хочешь лишиться короны! – от стены отделилась тень и скользнула по комнате к очагу, устроившись в кресле. Любимом кресле королевы и короля. – Надо бы натопить пожарче, Мишель. У меня страшный ревматизм.

- Ревматизм? Так ступайте к месье Андреасу! Только уж сначала расскажите, что это вы болтаете про мою корону.

- Чтобы он цеплял на меня своих пиявок? Нет, спасибо, я больше доверяю нестероидным противовоспалительным препаратам, - тень стала приобретать краски, человеческие цвета, постепенно наполняясь плотью. И в кресле показалась седая макушка Великого магистра Маглора Форжерона.

Он повернулся к Мишелю и устало вздохнул. С тех пор, как королевство было скрыто от окружающего мира лампой Истинной крови, для преодоления времени у старого мага уходило куда больше сил, чем прежде. Но избавиться от привычки жить между миров и времен ему так и не удалось.

- Мишель, Петрунель покинул Безвременье, - теперь голос Великого магистра звучал серьезно и печально. – Там осталось одно только тело. Дух его где-то здесь.

- Cana! – снова выругался Мишель. – И как ему это удалось?

- В Безвременье, как ни парадоксально, куча свободного времени. Он научился выбираться из физического тела. Или его научили – там есть кому. И скажу тебе больше. Сейчас Петрунель может находиться в любом из нас. В тебе, во мне, в Салете… Восстание провинций – это его рук дело!

- Салет и без Петрунеля всегда стремился к авантюрам. Кроме того, он жаден. И Салет не был бы Салетом, если бы не воспользовался представившемся ему случаем, - отмахнулся Его Величество и задумался. – Но если мэтр Петрунель может быть теперь в любом из нас, как я смогу найти его?

- А пес его знает, дорогой племянник, - вздохнул Маглор Форжерон. – Одно хорошо. Благодаря твоим мерам во спасение Трезмона, он может быть только в нашем времени, будущее и прошлое для него закрыты. Хоть с веком какая-то определенность есть. Но он не успокоится, покуда не отомстит тебе за Санграль, за Безвременье, за то, что тебя я люблю больше.

Последнее замечание Великого магистра не особо радовало Мишеля, но доля истины в этом определенно была.

- Когда уже в Трезмоне наступит спокойствие… – буркнул король. – Это все, что вы хотели мне поведать, магистр Форжерон?

- Нет. Не все. Еще я хотел спросить, не подаст ли мне Барбара немного своего медового напитка на дорогу. Попытаюсь найти пройдоху, но это непросто. Силы надо бы подкрепить.

Мишель лишь махнул рукой.

- Сами разбирайтесь с Барбарой. У меня есть дела поважнее.

Его Величество, прихватив Санграль, вышел из комнаты.

- Настоящий магистр! – удовлетворенно вздохнул Маглор Форжерон и вновь обернулся тенью.

Привалившись к дверному косяку, Мишель смотрел на королеву, которая играла с принцем и юным маркизом. Игра была королю не известной, но крайне увлекательной и веселой, потому что все трое задорно смеялись. Не удержался от улыбки и Мишель. Улыбка вышла печальной. Он знал, что станет скучать по жене и сыну, в тот же миг как отправит их в Париж времени Мари Легран. Но до тех пор, пока он не найдет Петрунеля, там самое безопасное место для них. Туда же он решил отправить и маркизу вместе с детьми. Другого выхода не было. Другого выхода он попросту не видел. Он видел только счастливые синие глаза своей жены. И такие же глаза своего первенца.

Неожиданно Мари дернулась и повернула к нему лицо. Она улыбнулась ему в ответ. На лице ее были нежность и любовь. Тогда как там, за стенами замка, все еще продолжался бой, в который следовало вернуться королю, чтобы вести свое войско дальше. Но здесь, в этой удивительно светлой комнатке, царили уют и спокойствие. Какой мир был более настоящим? Какой мир был более живым?

Вдруг глаза королевы потемнели, она же побледнела и приподнялась с пола, на котором сидела вместе с детьми. Мгновение, и она глянула на Катрин, с пустым взглядом застывшую в углу. А потом на Санграль в руках мужа.

- Нет, - прошептала Мари и шагнула к возлюбленному своему королю.

В тот же миг детская опустела.

- Все будет хорошо, - шепнул в бесконечность Мишель и тихонько притворил дверь.

К вечеру того же дня королевские воины сумели оттеснить графа Салета к границе владений короля. Но те собирались с силами, чтобы вернуться на прежние позиции и начать осаду Трезмонского замка. Это было всего лишь вопросом времени.