Страница 3 из 187
Но в чёрных блестящих глазах Асакура не было и намёка на сожаление. Он действительно слишком отвык от внешнего мира, чтобы обращать внимания на тонкости этикета.
- Хорошо, Асакура-сама. Тогда не буду ходить вокруг да около, мне требуется военная поддержка. Мои владения ничто по сравнению с вашими, войска у меня практически нет, я не могу защитить свою семью. Мой Рю – великолепный воин, но он всего один. Мои противники мелки, слабы, глупы, но их много, слишком много. Нидзёмару с трёх сторон граничит с восемнадцатью мелкими княжествами, и они не дают нам никакого покоя. Я прошу вас выделить часть вашего огромного войска на постоянную охрану границ моих земель.
Даймё Асакура молчал. Опасаясь взглянуть на его лицо, господин Ёшиаки сказал самое главное:
- Только… мне нечего предложить вам взамен. У меня ничего нет. Не знаю. Просите, чего хотите. Жизнь свою я охотно бы отдал, если она вам нужна.
- Нет, совершенно не нужна, - сказал Асакура и погрузился в молчание.
Ёшиаки терпеливо ждал. Воины-охранители ничем не выдавали своего присутствия, и напряжённый, взволнованный глава дома Асаи совершенно забыл о них. Тем сильнее было его удивление, когда следующей репликой даймё Асакура обратился ни к нему, а к ним:
- Выйдите все, оставьте меня один на один с господином Асаи!
Поклонившись, самураи удалились совершенно бесшумно. Комната сразу стала казаться слишком большой, и пустота обступила двух пожилых мужчин, скрадывая все интонации из их голосов.
- Вам, наверное, не раз говорили, что вы счастливый человек, Асаи-сама, - бесцветно сказал Асакура, - вам есть, кого любить и защищать.
Ёшиаки поклонился, насторожившись.
- Вы, конечно, слышали о моём сыне? – Продолжил Асакура. – Да слышали, как не слышать. Но, должно быть, вы знаете эту историю только из глупых сплетен. Позвольте, я расскажу вам, как всё было на самом деле.
Разговор принимал неприятный оборот, но поделать ничего было нельзя.
- У вас, кажется, была только одна жена, Асаи-сан?.. У меня были десятки жён и наложниц, и ни одна из них не смогла родить мне ребёнка. Мои доктора, трусливые свиньи, утверждали, что дело не во мне, а в них; что, мол, стоит только подождать или взять себе новую жену, как наследник родится. А я, как последний дурак, верил им.
Даймё Асаи слушал, боясь вздохнуть. Давно он не чувствовал себя в настолько неловком положении.
- В конце концов я, конечно, начал догадываться, в чём дело, и казнил докторов. Лучше б они с самого начала говорили мне правду, чем тешить меня ложными надеждами. И вот, когда я уже совершенно отчаялся и приготовился доживать свой век в одиночестве, мне сообщили, что моя самая юная жена Миё ждёт ребёнка. И родился мальчик, Асаи-сама. Умненький, здоровенький, смышлёный. Радость и гордость…
Голос правителя Мино становился всё тише и равнодушнее; Ёшиаки как можно ниже опустил голову, чтобы не видеть его лица. Ему было тревожно.
- Ни один отец так не любил своего сына, как я любил Торио. Всё было брошено к его ногам. Я осыпал его мать величайшими почестями, она ни в чём не знала отказа. К мальчику ходили заниматься лучшие в стране учителя, со временем он унаследовал бы богатство, которое не снилось и императору… но он не захотел ждать. Нетерпеливость – вот в чём был его главный порок.
- Асакура-сама, - пробормотал господин Ёшиаки, - не стоит мне всё это рассказывать. Это слишком тяжело для вас…
- С чего вы взяли, что мне тяжело? Прошло уже много лет. Восстание Торио провалилось, он изгнан, и я не знаю, жив ли он ещё. Мне следовало бы его убить собственноручно, да вот духу не хватило. Я уже не так силён, как прежде. И я один. Поэтому я и говорю, Асаи-сама, что вы счастливый человек.
Ёшиаки не нашёлся, что на это ответить. Асакура, кажется, полностью погрузился в горестные воспоминания и совсем забыл о его просьбе. Соваться с напоминаниями не позволял этикет, приходилось молча ждать.
Живя в одиночестве, Асакура-сама привык молчать подолгу. Ёшиаки чувствовал, что если прямо сейчас ему не позволят разогнуть поясницу, то завтра он не сможет сидя ехать в паланкине. Боль впилась в него стальными когтями, тишина становилась невыносимой, а Асакура всё молчал и молчал.
- Мне жаль, что я ничем не могу развеять вашу печаль, - отважился Ёшиаки.
Асакура кивнул.
- Благодарю вас. Вы просили меня о военной поддержке – я удовлетворю вашу просьбу. Вы получите любую помощь, какую захотите.
Ёшиаки вздрогнул от неожиданности:
- Что?! О, я не знаю, как вас…
- При одном условии, - продолжил Райдон, - я попрошу кое-что взамен.
- Слушаю…
- Отдайте мне одного из ваших сыновей.
Ёшиаки моргнул.
- Что?.. То есть, как вы сказали?..
- Отдайте мне одного из ваших сыновей. – Чётко повторил господин Асакура. – Любого.
Ёшиаки сдвинул седые брови, пытаясь осмыслить сказанное.
- Это невозможно. – Наконец изрёк он.
- Почему же?