Провал

истерика. А то я уже подумала, что стала настолько бесчувственной, что даже последние события меня не взволновали. Несколько слезинок в пещере и на острове – не в счет. Руки дрожали, и отвар, поданный мне кем-то для успокоения, расплескивался на платье и обивку дивана, на котором я сидела. «Ну поплачь, поплачь. Лучше бы, конечно, что-то разбить о голову шута, но ты же не согласишься. Значит, просто плачь», – успокаивала меня моя ведьма. Вот это уже чересчур! Без раздумий перекинула кольцо на палец другой руки.

«Мышка! – искренне обрадовалась Френки. Просканировав, возмутилась: – Это что? Я тебя восстановила, извела всю экспериментальную колонию голубого заруйского мха, а ты... Эх, мышь... Иди сюда. Ложись».

То же импровизированное ложе, на котором Френки меня уже спасала. На сей раз покрытия нет. Сухой чистый камень мягко встретил мое бессильно повалившееся тело. Покой и сон.

 

Дождь, пролившийся над островом, заполнил водой углубление, где покоилось семечко. Набухнув от впитавшейся влаги, ядро раздвинуло плотную скорлупу, выпустило навстречу светилу росток, пославший сигнал о начале жизни. Разумные Древа обитали на удаленной от всех межзвездных маршрутов планете – это была огромная биомагическая лаборатория. Сверхчуткие ветви-антенны принимали информацию из любых глубин космоса. Обработка, анализ актуальности темы для исследования, способ достижения цели, бесконечные эксперименты – все это было основным занятием необычных учёных. Их не интересовали гранты, премии, звания и чествования. Только получение результата. Иногда Древа шутили. И тогда Научный Межгалактический Совет получал отчёт с гениальными результатами того или иного исследования, над которым безрезультатно бились на многих планетах вселенной. Без авторства и обратного адреса. Идея расселить себе подобных по всем пригодным планетам космоса возникла внезапно. В качестве эксперимента. В ядро клонированного семени – Разумные Древа давно перестали размножаться – магически вложили дециллионы йоттабайтов информации, уже обработанной и новой. Планировалось, что в процессе роста деревце будет усваивать не только питательные вещества, но и наследственную разумность. Стручок, вместивший в себя миллиарды микроскопических семечек, забросили и взорвали в далёком от родной планеты космосе. Дальше их должны были разнести кометы, ракеты и космические ветра.

«Эй, просыпайся!»

Сколько раз за последние дни я слышала эти слова. И каждый раз, открывая глаза, видела другую картинку и другой будильник. Сейчас была обожаемая, вернее, божественная Френки.

«Как ты, мышка? – и захихикала, считав мои мысли: “То птичка, то мышка... Хорошо, что рыбкой не делают“. – Хочешь, поплаваешь в океане?»

«Я тоже люблю тебя, Френки! – послала я Древу эмоции нежности и благодарности. – Скажи, ты укротила мою ведьму? Я побаиваюсь её. Почему она не стала частью меня, как это должно было быть, а живет во мне отдельным сознанием?»

« Да, мышка. Теперь она – это ты, а ты – это она. Ты изменилась. Можешь снять серьги, но будешь по-прежнему понимать местный язык, при желании слышать и посылать мысли. Тебе подвластна бытовая магия, немного целительства и магия земли. От себя я тебе добавила...»

«Жабры?!» – ужаснулась я шутя. Люблю, когда Френки смеётся. Её веселье волшебно наполняет окружающий мир физическим ощущением нежного тепла.

«Способность регулировать биохимические процессы разумом. Скажешь себе: “Мне это не нужно“, и пусть десять нагих стражей разом поднимут руки – твой мозг и тело останутся спокойными».

«Опять читала мои воспоминания?»