Страница 21 из 155
- Госпожа, она должна знать. – Лавр тихо вздохнул. – Ради неё же.
- Я знаю, что это опасно, но… пусть пока поменьше знает. Ей же лучше будет. – Мая вздохнула ещё раз и двинулась следом за подругой наверх.
- Мая! Ты невероятная! Такой вид! И почему ты живёшь этажом ниже!!! Тут так красиво!
***
Мягкие прикосновения сейчас ни как не вязалась с его противным, липким лапаньем и словами, сказанными им в прошлом. Там в полутьме коридора её любимой Академии Целительства и Ведовства, он глумился, ехидно ухмылялся, говорил ужасные вещи, зажимал её у стены, почти больно – он вызывал у Маи отвращение и страх, а также яркую болезненную ненависть, ведь когда-то она любила этого морайнского орка. Красавец брюнет, наследник герцогского титула. Обладатель самых невероятных чёрных глаз, что она когда-либо видела! Майосотис прикрыла зелёные марева своих очей, пытаясь унять дрожь. Поскольку сейчас, здесь в эту минуту ненавидеть у неё не получалось!
- Девочка моя, рыженькая, маленькая… - шептали губы, которым не стоило доверять, но так хотелось. До боли, до ужаса, до желания перестать дышать. Только бы эти слова оказались правдой! – Не бойся, я… тебя не обижу больше, никогда! Слышишь? Я дурак, я такой дурак, морайнские орки по сравнению со мной, верх интеллекта, но я исправлюсь, ты ведь пришла, а ради этого стоит исправиться, – он шепчет ей эти лживые слова прямо в ушко, с придыханием, крепко обнимая. Его руки, кажется, везде. Платье уже спущено до пояса, корсет на половину расшнурован. Чуткие пальцы касаются кожи. Она призирает себя за то, что реагирует вздохами на каждое прикосновение. На каждое проклятое слово сказанное этим хрипловатым голосом!!! Когда же подействует это зелье! У Крошки Ви оно действовало быстрее! Почему оно не действует?
Паника подступает к горлу неожиданно сильным приступом. Она дёргается, пытаясь вырваться, но стальные объятия, стоящего за спиной молодого мужчины, становятся только крепче. Он целует плечо, основание шеи, мягко так, необычайно нежно. И мысли о зелье уносятся прочь. Дыхание прерывается, когда горячие губы касаются особо чувствительного местечка, чтобы следующий вздох оказался ещё более громким, чем предыдущий.
- Тебе же нравится, моя рыжая ледяная принцесса, я чувствую…. - легкие поцелуи, невесомые, изящные поднимаются вверх, снова к ушку, он прикусывает заветную мочку, зарывается носом в волосы. На мгновение ей кажется, что это не игра! И не надо жмуриться! Ненужно ничего делать. И бороться с собой, с ним, не надо! Ему можно довериться, но только на мгновение, потом всплывают последние слова этого лжеца, сказанные вот таким же тоном. Дурман рассеивается. Как бы надёжно он не удерживал её сейчас, как бы нежно не касался своими сильными руками, доверять ему нельзя!
- Тебе доставляет удовольствие мучить и унижать? – тихо шепчет Мая, сглатывая. Она, как стояла у огромного окна, так и стоит. Отражение в стекле ей говорит, всё что нужно. Шикарный номер, похотливый взгляд некогда любимых глаз красавца, оказавшегося чудовищем и её взгляд. Отчаянный, испуганный, горящий болью и желанием…. Дыхание прерывистое, но эти звонкие нотки в голосе ни с чем не спутаешь. – Я оделась, как ты просил. Купила это платье, где ты просил, - маленькая ведьмочка взмахивает рукой, как бы обводя своё чёрное платье с тёмно-зелёными вставками, почти лишённое кружев, зато элегантное и облегающее фигуру, как перчатка, слишком для неё откровенное, да ещё и без рукавов, - пришла сюда, как ты захотел, я… - последние слова проглатываются вместе с комом, застрявшем в горле. Неужели зелье не подействует? Но почему?! Она же всё сделала точно так же, как и Крошка Ви в первый раз. – Хватит играть со мной! – неужели в её голосе сквозит отчаяние?
- Маленькая моя, рыжая ведьмочка, рыжинка моя, - он прекращает целовать солоноватую, покрасневшую кожу затылка, плеча, чувствительное местечко за ушком, оборачивает к себе лицом, осторожно удерживая за оголённые плечи. Он тоже дышит прерывисто. - Я с тобой не играю, больше нет. Неужели ты не поняла?
- Что я должна понять?! Что? – по мягкой нежной щеке бежит маленькая солёная капелька. Неужели она видит в его необыкновенных глазах боль? Нет, этого не может быть! Ей кажется!
И вдруг он наклоняется к ней близко, обнимая одной рукой за талию и прижимая к себе, а другой зарываясь пальцами в растрёпанные волосы. От причёски уже давно ничего не осталось.
- У твоего зелья при определённых условиях есть и обратная сторона медали, - шёпот с самое ушко, жаркое дыхание совсем рядом.
- Что… - Мая замирает, как громом поражённая.
Молодой мужчина отстраняется и со слабой улыбкой смотрит на свою несостоявшуюся любовницу.
- Запомни, я тебе сказал, пригодится, - и он щёлкает её по маленькому носику, а затем, пока потрясённая девушка не очнулась, наклоняется, чтобы поцеловать её. Горячие и такие знакомые губы касаются её. Прикосновение сначала лёгкое, быстро становится страстным, жарким, объятия крепкими, а из головы уносятся все мысли. Она даже не понимает, как оказывается на кровати, среди развороченных простыней и полного отсутствия подушек. Где она? Что с ней? Кожа горит, там, где касаются его губы, руки… Пальцы сами впиваются в широкие плечи. Когда одежда успела исчезнуть?! И ладно!!! Она только мешает!
Вдруг её любовник перестаёт целовать её грудь, а на её возмущённый тихий стон улыбаясь какой-то грустной улыбкой говорит: