Страница 146 из 163
Вскоре мой нос уловил странный запашок, а затем голова внезапно закружилась. Позади послышался стон, и кто-то из магов упал на снег. Икциар тяжело приземлился и сел, опираясь локтями о колени. Я с удивлением посмотрела на Ветрова. Тот только пожал плечами в ответ.
- Чего гадать? – с хмурым видом потирая виски, буркнул Арвин. – Застежка у него!
- Не может быть, - оторопела я, на несколько мгновений вынырнув из колдовского тумана, окутывающего сознание. – Мой сын обладал слабым даром, а его жена… - тут я задумалась. Что я знала о своем враге? Лишь то, что он был на половину демоном.
- Признавайся, с кем гуляла и от кого родила! – усмехнулся Торн. Он единственный из нас остался на ногах.
Я бросила на него убийственный взгляд, оправдываться не собиралась. Главное сама точно знала, что отцом Миха был обычный ведьмак. Он продержался дольше других. Жаль, погиб в бою, а я так и не успела понять, полюбила его или всего лишь была благодарна за то, что принимал меня такой, какой уродилась – язвительной, расчетливой, вечно занятой.
- Давай думай, ведьмочка, - Икциар подполз ко мне и подтолкнул. – Иначе загнемся, так и не добравшись до места.
- Рассудим вместе, - я собралась с силами и посмотрела на мужчин, призывая их присоединиться. – Застежки делались специально для воинов из отряда, уходящего в Рваные горы. Значит, уже в то время маги знали, куда и зачем пойдут.
- Ну, - подтвердил Ветров. – Отряду было приказано разыскать пропавших лазутчиков. Их был десяток, и все, кроме одного, сгинули в Рваных горах. Ему удалось уйти, но только потому, что лазутчика посчитали мертвым. Затем его пожалела и выходила крестьянка из Студеного Края.
- Я слышала эту историю от Ани… - задумчиво прервала, стараясь мыслить быстрее. Сейчас на счету была каждая секунда, если мы поддадимся действию дурмана и уснем, то замерзнем. – Мих и его жена… Почему застежки заказали именно им?
- Он рисовал красиво, - неопределенно ответил Торн. – А она оказалась искусным ювелиром…
- Не в красоте и богатстве дело! – я помотала головой, надеясь встряхнуться.
- А в чем? – Ветров едва-едва осознал всю опасность сложившейся ситуации, заволновался и протянул руку Арвину.
Я следила за ними, в мыслях все перемешалось, но я сумела ухватить главную.
- В наследии. Заказчик знал, что Мих ведьмак, а его жена правнучка духа противоречия.
Лютов забыл о слабости и подскочил.
- Точно! Кровь! – суетливо отстегнул от пояса кинжал и пояснил, замечая три изумленных взора. – Застежки закалили особым способом, чтобы маги смогли обойти все ловушки изменчивых и тех, кто им служит.
- В его словах есть рациональное зерно, но надо бы обмозговать, - Икциар тоже встал и теперь покачивался, рискуя снова оказаться на снегу.
- Некогда, - выкрикнул Арвин и резким ударом рассек запястье. – Давайте! – позвал нас.
- Ладно, - я поковыляла к нему, выуживая из сумы свой собственный ритуальный кинжал, которым уже два века никто не пользовался.
- Рисковать, так по-крупному, - раздалось насмешливое от Икциара.
- А чем особенным вы рискуете? - подал голос Торн и с безопасного расстояния взялся вести за нами наблюдения.
Я, резанув по руке, опустила ее на запястье Лютова, а после к нам присоединился Икциар, накрывая своей черной, когтистой дланью наши сплетенные.
Я ни на что не рассчитывала, но надеялась, и чудо произошло. Нам стало легче. Чтобы закрепить результат, достала из сумы лоскуты, которые остались от предыдущей рубашки Арвина. Их мы пропитали нашей кровью и намотали на руки, одновременно, как повязку и своеобразный браслет. Смотрелось чудовищно, но нам было все равно, мы спешили дальше на север к развалинам Тар'Гирона, чтобы встретиться с врагами.
День, который мы провели в дороге, удивил. Я увидела лето в Рваных горах. Ветер изменил направление, подул с юга, принес аромат прогретой земли и хвойного леса. Взошло яркое солнце, заиграло искрами на сугробах, растопило лед. В воздухе зазвенела капель. В низинках, на берегах рек, где снег почти сошел, показались редкие травинки и желтые огоньки цветов мать-и-мачехи. В кустах, на которых зеленели только-только распустившиеся листочки, заливались птахи.
- Красота! – протянул Арвин и первым уселся на обогретый солнцем бок огромного валуна.
Торн, присоединившись к нему, разломил на три части последний кусок засохшего хлеба. У меня остались четыре галеты.
- Эх, негде развер-рнуться! – посетовал подземец.
- И костер развести не получится, - Лютов, поморщившись, повертел хлебный ломоть.
- А уж я бы вам куропаточку принес… жирненькую, - Икциар приготовился поохотиться.
- Не издевайся! – от души попросил его Арвин и вонзил зубы в черствый хлеб.