Страница 26 из 71
Слезы текли по ее щекам, жемчужинами скатываясь и разбиваясь о каменные плиты. Он предал ее. Он предал их. Предал то, что было между ними…
Она стояла на террасе и смотрела на сад. В этом саду она знала каждый цветок. Она сама их выбрала, сама посадила, сама ухаживала за ними. Все эти цветы выросли бы и без ее заботы, но они были ее детьми. Она любила их, потому что это было единственное, что ей оставалось, что поддерживало, давало надежду. Однажды все должно было вернуться на круги своя.
Здесь когда-то был ее дом. Сколько прошло с тех пор как она покинула его? Этот дом и его… Тогда ей казалось, что это временно. Небольшая разлука только пойдет им на пользу. Сколько же времени прошло с тех пор? Здесь успел вырасти огромный сад…
Она вернулась, но слишком поздно.
Ветер зло пронесся мимо, взъерошив золотисто-рыжие волосы. Он негодовал вместе с ней, но был не в силах изменить того, что случилось. Теперь уже ничего не вернуть. Она никогда не сможет вернуться сюда, в место, где был ее дом. Их дом.
Ей придется навсегда забыть белые ступени, ведущие к воде, раскидистые дубы над мощеными дорожками. Розы, белые розы… которые они посадили вместе.
И его. Ей придется забыть его.
***
В комнате было темно, свет не мог пробиться через плотные шторы, но Эмми точно знала, что утро уже наступило. Она не спрашивала себя, почему проснулась. Она знала это. Как и то, что на ее щеках остались влажные дорожки от слез. Девушка плакала во сне. Плакала вместе с приснившейся ей женщиной.
Никогда раньше Эмми не видела таких снов. Она чувствовала все эмоции, словно они были ее собственными. И еще она точно знала, что этот сон был не совсем сном. Словно ей удалось подсмотреть чьи-то воспоминания. И ей даже казалось, что она знает, чьи они.
Она не видела, как выглядит женщина, но это было и не нужно. В своем сне она опять увидела мать. Вот только та страдала. Почему? И из-за кого? Куда она мечтала вернуться?
Эмми села и спрятала лицо в ладонях. Эти сны… что они должны значить? То, что она видела в них, было не совсем похоже на то, что говорили о ее матери… В первом она видела, как строится замок, во втором… Нет, второй был решительно непонятен! Она любила кого-то! И он ее предал. Отец? Это не мог быть он, или мог?
Решив больше об этом не думать, Эмми встала с кровати. Почти одновременно открылась дверь, и в комнату вошла скромно одетая девушка. У нее в руках была аккуратно сложенная стопка одежды и несколько чехлов. Она мило улыбнулась и положила все на кушетку в изножье кровати.
- Я помогу вам одеться, Ваше высочество.
Эмми смутилась. В течение следующего часа она пыталась отстоять те вещи, в которых пришла во дворец. Ей это не удалось, потому что одежда принцессы должна была «соответствовать статусу». Сдавшись, Эмми попыталась выбрать из тех вещей, что ей принесли, что-нибудь попроще.
В ее распоряжении было зеленое платье с длинными рукавами и воротом под горло. Оно больше походило на вечернее, украшенное рюшами и вышивкой, и было, по мнению Эмми, верхом безвкусицы. Его девушка отмела сразу же. Следующие вещи были ничуть не лучше. Эмми расстроилась, что не было ни одних брюк или простой юбки. Почти отчаявшись, она снова пересмотрела одежду и нашла то, что могло подойти. Простое платье светло-голубого цвета с серой вышивкой по подолу. Эмми надела его и радостно улыбнулась, увидев себя в зеркале. Она выглядела довольно мило в этом скромном платье до колен, хотя девушка, принесшая одежду, была явно недовольна ее выбором.
Гай ждал Эмми у дверей спальни. Он улыбнулся ободряюще, не сказав ни слова о том, как она выглядит, но лукавство и что-то, определенно похожее на нежность, промелькнули в его взгляде. Гай шутливо подставил ей локоть и повел по коридорам, в которых Эмми непременно заблудилась, будь она одна.
Они пришли в богато обставленный зал, с множеством картин, скульптур и таким количество золотых украшений, что в глазах рябило и начинала болеть голова. Все вокруг блестело и переливалось, искрилось в свете, лившемся из окон во всю стену от пола до потолка. Эмми поежилась, чувствуя себя неуютно среди этой показной роскоши.
- Золотой зал, - шепнул ей Гай. – Отец использует его, чтобы показать, насколько он богат, произвести впечатление.
- По-моему, это все…
- Слишком? Согласен. Выглядит не роскошно, а пошло. Но попасть сюда – мечта многих… Привыкай.
Тем не менее, здесь уже собралось достаточно народа, и все они сразу же обернулись, как только Эмми вошла. Испытывая страшную неловкость, цепляясь за руку брата, она шла вперед, стараясь не думать, сколько на нее направлено взглядов.
Их не объявили, что показалось девушке странным. Она думала, что впереди обязательно должен идти мажордом, объявляя гостей, но спросить б этом у Гая она не успела.
- А вот и моя дочь! Миндаль! – громогласно возвестил король.
Пышно разряженные гости искусственно улыбались и расступались перед ними, пока брат и сестра шли вперед, к отцу, который стоял, ожидая их.
Король, широко улыбаясь, взял ее руку у Гая и повел кругом залы, знакомя с людьми.
- Князь Тирли и его супруга Аннери… Король Бардъяр… Леди Фенелопа… Леди Летиция… Граф Ленард…
Эмми механически кивала, даже не пытаясь запоминать имена, которые ей говорили. Все казалось фарсом, разыгранным для того, чтобы унизить ее. На девушку смотрели с любопытством и ненавистью, с завистью и пренебрежением. Она улавливала их эмоции, пропускала через себя как раньше, еще в детстве, вот только не находила в них спасения. Только от брата она чувствовала любовь и одобрение, протянувшиеся между ними как нить.
- А вот и дорогой герцог Даурий! – король резко развернул дочь, и Эмми была вынуждена посмотреть на тех, кого ей представляли. – Моя дочь Миндаль. А это – герцог Даурий Часит и его сын Фланий.