Страница 76 из 86
Кое – как она взяла себя в руки и решила развести костер. Ей вдруг стало холодно, безумно холодно, так что даже костяшки ее пальцев побелели. «Наверное, это нервное» где – то мелькнуло у нее в мыслях, когда она собирала ветки для костра. Взял лежащую на земле зажигалку возле поваленных деревьев, она подожгла документы и бросила сверху сухие ветки. Костер разгорался медленно. Одна искра…. Вторая…. Третья…. Сухие ветки стали трещать под напором огня и вскоре разгорелись. Ольга присела рядом и стала наблюдать, как от документов постепенно ничего не остается, один лишь пепел. Белые бумажки уменьшались, постепенно исчезая и оставляя после себя лишь серый осадок. Этот же осадок остался и в душе после прочтения документов. Она узнала правду, но принесло ли ей это облегчение? Нет. Она лишь только больше стала винить во всем себя. Если бы тогда…. Как жаль, что нельзя вернуться в прошлое и все изменить. Она обняла себя, подтянув ноги поближе, и уткнулась головой в колени. «Как горько….» «Как же горько….» «Лучше бы я этого не знала.» Слезы предательски пошли из ее глаз и она глухо рассмеялась.
- Дура…. Какая же я дура. – Она вдруг встала и пошла подальше от этого места, подальше от этого города, туда, где никто не увидит ее слез.
Чем дальше она отходила, чем сильнее начинала плакать. Она крепко стиснула зубы, чтобы не закричать и тихо стала всхлипывать, иначе она бы задохнулась от боли разрастающейся внутри. Он ведь мог быть человеком. А она…. Она его не спасла…. И теперь…. Он зверь. Она человек. Кто они друг другу: семья, враги, друзья, или же просто незнакомцы, столкнувшие друг другом волей судьбы? Никто. Чужие друг другу люди, но в, то, же время слишком много знающие о прошлом друг друга чтобы не быть семьей. В конце концов, они вместе росли, жили в одной квартире, у них были одни и те же родители. Они брат и сестра и разве то, что он теперь зверь что – то меняет?
- Все…. Это меняет все. – Она резко остановилась и посмотрела на голубое, казалось бы, прозрачное небо. Оно было таким свободным и беззаботным и у него наверняка не было никаких страхов. – Бесконечно голубое небо над головой и в целом мире нет ничего больше него. Интересно, как мы выглядим с его высоты?
- Никак. Нас попросту не видно. – Она даже не удивилась что он здесь, зная о ком, был тот стих и кого он искал.
- И мы даже не муравьи? И даже не точки?
- Нет. Хотя я летал на самолете всего раз и не слишком присматривался в окно, но с уверенностью могу сказать, что нас там попросту не видно.
- Жаль, я вот ни разу не летала на самолете и ни разу на нем не полечу. Наверное, когда мир рухнул, вместе с ним и рухнули наши мечты.
- Мир не рухнул, мы все еще живы. К тому же, как говорит мой дядя это всего лишь вирус, его не стоит бояться.
- Просто вирус, ты уверен? Ведь именно он изменил тысячи жизни людей, а забрал еще больше. Ты веришь дяде? – Она все так же стояла к нему спиной и ее голос слегка дрожал, то ли из – за все еще бежавшихся слез, то ли из – за множество эмоций.
-Верю. Но разве верить и доверять это одно и тоже?
- Мне казалось что да. – Она пожала плечами в неизвестности.
- Молодая ты еще, зеленая. – Парень, стоящий позади нее рассмеялся.
- Ты забыл упомянуть, что жизни я не видела.
- Слышал, что видела, и признаться честно мне тебя жаль. – Губы Ольги невольно поднялись вверх и она рассмеялась. Но это скорее был смех от боли, чем от радости.
- Жаль? Вот уж не думала что кто – то будет меня жалеть, за совершенную глупость когда – то.
- Ты выглядишь слишком отчаянно и поэтому мне тебя жаль, но в, то, же время и страшно. Мне стало страшно, как только я увидел тебя.
- Почему? – Она не до конца его понимала, но у нее сложилось ощущение, что он знает о ней больше ее самой. «Быть может, ему зверь рассказал?»
- Потому что отчаянный человек способен на многое, и я не хочу быть таким.
- Быть может ты и прав…. Но рано или поздно я это переживу.
- И тогда ты станешь сильнее, если тебя оно не захватит с головой.
- Нет. Я просто перестану быть слабой и возможно тогда пойму, почему я живу.
- Наивная. Ты просто боишься смерти, так же как и мы все. Цепляешься как утопающий за единственную соломинку в море, лишь бы только жить, лишь бы только выжить.
- Это он тебе рассказал? – Ей действительно было это интересно.
- Нет, я просто человек и знаю об этом лучше других.
- Почему ты не рассказал дяде?
- О чем? Ты думаешь, ему стоит об этом знать?
- Нет, но он был бы рад узнать об этом. Говорящий зверь…. – Она скривилась на последнем предложении.
- Что ж, я передал тебе новость, надеюсь, ты примешь верное решение.
- Я тоже надеюсь. Убить или же оставить в живых? – Она задумалась над этим вопросом и вспомнила тот день. День, когда он умер, когда ей пришлось поверить в то, что она его убила.
День выдался душным, впрочем, как и всегда в начале бабьего лета. Солнце ярко светило весь день, люди прятались, все время в тени и смотрели наверх в ожидании осадков. Но сегодня небо было безоблачно и даже облака, проплывающие мимо тут, же растворялись под напором горячего воздуха. Дышать было трудно и ради глотка свежего воздуха приходилось сидеть то ли у открытого холодильника, то ли у вентилятора. Повезло тем, у кого был сегодня выходной, а у тех же, кто был на работе, чуть ли не плавились мозги. Они пили много холодной воды в надежде хоть как – то облегчить этот день, а некоторые из них даже лили ее на голову. В этот день много людей поступило в больницу с солнечными ожогами и поэтому все врачи были заняты. «Следующий….» «Следующий….» «Следующий….» Некоторые уже сбились со счета, какой у них пациент, и скорее по инерции, чем по соображению, что они делают, брали новую карточку и вписывали туда имя и фамилию следующего пациента. Они не обращали внимания на то что происходит вокруг и даже странные звуки, доносящие снаружи их ни сколько не пугали. Быть может зря?