Страница 66 из 86
- Почему это не пробовал. Пробовали, но результата никакого не было, да и тот зараженный после трех разных вакцин умер.
- Как?
- Он сам себя убил.
- Почему?
- Потому что быть зверем и оставаться при этом человеком нельзя. – Ольга говорила с болью в голосе и доктор на нее задумчиво посмотрел.
- Но если вирус уже внутри нас, значит ли это, что мы на утро проснемся зверьми?
- Я не думаю, но такое вероятно. – Доктор устало опустился на позади стоящий стул. – Но я считаю так, что если человек впервые месяцы или годы все еще остается человеком, то тем ему и быть.
- Значит, наши шансы, что мы станем зверьми маловероятно? – Илья спросил с сомненьем в голосе.
- Да, вы останетесь собой. – Доктор вдруг встал и нервно зашагал по кабинету.
- Доктор, может, вы скажите прямо? Я и правда хочу, есть, к тому же….
- А? Да, да. – Он подошел к мальчику прижавшему к Ольге и погладив того по голове. – Зови меня, Перт Васильевич, я доктор. Но никогда не путай меня с зубным врачом, я их никогда не любил. – Ольга рассмеялась. – Так вот к делу. Запасы пищи они слишком скудны и боюсь через неделю кому – то придется идти в город.
- Так в чем проблема? – Майор непонимающе посмотрел на старика.
- Мои кости, я слишком стар для этого дерьма. – Он выругался сквозь зубы, не стесняясь мальчика, и уже более спокойным голосом продолжил. – Но раз Ольга здесь, она будет сопровождающей. Она хорошо знает, где что найти.
- Я конечно согласна, но….
- Вот и хорошо, а теперь все живо наверх. Моя жена, должно быть, приготовила уже ужин. – Доктор всех прогнал из кабинета, и остался там, сидеть один. Ему нужно было подумать и решить что сейчас нужнее: еда или лекарства.
Они же покинув кабинет, прошли наверх и сощурились из – за темноты, уж больно незаметно наступила ночь.
- Подкинь – ка еще двор, Ира. – Девочка взяла несколько сухих веток и бросила в костер. Он разгорелся еще ярче, а ветки звонко затрещали.
Женщина вдохнула теплый пар, исходящий из котелка в котором что – то кипело, и осторожно помешала не то суп, не то кашу, большой деревянной ложкой.
- Еще десять минут. – Она отложила ложку в одну из тарелок стоящих на земле и села на поваленное дерево, где уже сидели путники. – И как он вам?
- Вполне нормальный человек. – Гусев смотрел на пляшущие языки пламени в костре и понемногу согревался.
- Нормальный? Вы хотите сказать, что все художники вполне нормальные люди? Да те же ученые, они элементарно обо всем забывают во время своей работы. Нет, это не нормально.
- Сколько у вас всего человек? – Пока женщина полностью не углубилась в свои воспоминания, девушка ее перебила.
- Одиннадцать, но это без нас.
- Значит тринадцать?
- Поганая цифра, согласна. Но вместе с вами семнадцать, уже хорошо. Кстати, из наших никого не осталось. – Женщина задумалась. – Кто ушел, а кого зверь успел схватить.
- Тем лучше, сейчас вспоминать прошлое ни к чему. – Было слышно, что для Ольги говорить о прошлом было в тяжесть.
- Уверена?
- Да.
Женщина ничего не сказала и вновь вернулась к готовке, ее лицо было полностью расслабленно и она чуть ли, не урчала от процесса готовки. Глядя на нее, сразу было понятно, она любила это дело и вкладывала всю душу.
- А теперь рассказывайте, что там, в Питерске стряслось? – К костру постепенно начали подходить люди и усаживаться на поваленные деревья. Кто – то сонно потирал лицо, все еще не проснулся, а кто – то старался не закрыть глаза, чтобы случайно не уснуть. Их и, правда было одиннадцать: пара женщин, двое детей и мужчины. Они не выглядели измученными и были вполне довольны жизнью. Их одежда не была, потрепавши или же в пятнах крови, наоборот она была слишком чиста. Из – за взглядов иногда бросающих на них незнакомцами, они чувствовали себя не очень уютно и хотелось уйти, но они все еще продолжали почему – то сидеть. Они были, слишком уставши, слишком голодны, слишком грязны, и слишком пугали этих людей. Которые, завидев них стали перешептываться, гадая, откуда они пришли. Буду у них силы они, может, и обратили бы внимания на эти разговоры, но сейчас их это не волновало.
- Лучше не спрашивай…. Питерска теперь нет, он с легкостью пал. – Алексей смотрел на костер и вспоминал отца.
- А Дама? – У Ильи эта женщина оставила о себе впечатления, наверное, на всю жизнь.
- Сбежала. Хотя я буду рад, если ее давно уже сожрали звери. – Алексей до сих пор считал Даму виновной в смерти отца, пусть тот и сам застрелился.
- Видимо многое с вами без меня произошло….
- Так же как и с тобой. – Теперь пришла очередь Гусева расспрашивать.
- А что со мной? Я вел с Питерска 27 человек, в живых остались только 7. Никудышный из меня военный, ты бы майор и то лучше справился.
- Не говори того, чего не знаешь. Их же не всех сожрали звери, некоторые и сами ими стали.
- Да, это правда. Никогда не думал, что мне придется за этим наблюдать вблизи. – Лицо Ильи скривилось, быть может, доктор был и не прав, что они останутся людьми.
- Мерзко? – Гусев и сам это видел не раз.
- Гадко, противно, страшно. И не поверишь, даже жалко.
Майор слушал Илью и понимал, что ему в свое время тоже было их жаль, зверей. А теперь…. Теперь простое безразличие, убить, чтобы не быть съеденным. Кинуть гранату или нажать на курок, какая разница, они уже не люди. Они не умеют говорить, ни мыслить, живут лишь только на инстинктах. Звери, не имеющие больше ничего человеческого, хоть и бывшие люди.