Страница 16 из 150
Июль 2012 года
Вспышки молний озаряют ночную дорогу, скользкую и извилистую, словно змея. Прорезают графитовое небо, сопровождаемые раскатами грома. Тяжёлые капли дождя с силой обрушиваются на твердь. Байк мчится, разрывая тишину рыком дикого зверя. Усталость наваливается – ламии на хвосте уже третий день. Катя крепче сжимает руль. Сосредоточится на дороге. Не останавливаться! Нужно успеть. Чёртова жизнь! Всё время в движении на пределе возможностей, но сдаваться нельзя. Драться до последнего. Главное не ошибиться! Если поймают, ради чего были все жертвы?
Пройдено много, а ещё больше утрачено…
Выходцева оглядывается – кровопийц не видно, но они близко. Пристально всматривается в темнеющую полосу леса. Вековые дубы с густыми ветками и остроконечные сосны - неизменные старожилы неприветливого северного края; на посту, словно разделяя миры.
Мозг пронзает ледяное предчувствие – забег близится к концу.
Безжалостными плетьми по спине хлещет дождь. Дорога, как назло, с крутыми поворотами.
Байк, завизжав колёсами, накреняется. Фейерверк брызг разлетается в стороны. Катя еле удерживает руль и выравнивает мотоцикл. Только набирает скорость, очередная вспышка освещает указатель: «0pp til Krensberg 135 miles».[1] В голове нарастает гул, от боли щипит в глазах. Чутьё упорно настаивает – Кренсберг! Нужно туда.
Чёрт! Страх неумолимо подгоняет, на шее ощущаются невидимые пальцы преследователей. Не успеть… Осталось всего ничего, но сейчас сто двадцать миль – далеко!
Съезд с трассы на второстепенную дорогу через семьсот ярдов. Катя торопливо сворачивает на ближайшем повороте. Здесь дорога намного уже, угрюмые сосны обступают, будто собираются укрыть от злобно мира. Неудачная мысль, лучше бы держалась трассы. Там хоть есть, где развернуться. Но времени нет, придётся выжимать газ до предела, если прижмут – отбиваться, что есть мочи. К тому же новый запах, едва ощутимый, приближается с этой стороны. Не кровопийца - другое существо...
Удар - дёргает вперёд. Катя рывком отталкивается от байка – ловко взмывает и приземляется на дорогу. Мотоцикл с жутким скрежетом скользит по асфальту - сноп искр веером ложиться на чёрную дорогу. Юркает с трассы и, разламывая кусты, гулко врезается в дерево уже в лесу.
Катя на бегу сбрасывает шлем и плотнее застегивает молнию на кожаной куртке. Продираясь сквозь кусты, мчится вглубь. Виляет мимо байка - колёса чёрно-серебристого зверя ещё крутятся, габариты освещают небольшой кусок поляны. Вокруг темнеют сосны.
Утирает капли с лица и прикрывает глаза – запахи… приторно-сладкие. Накатывают с новой силой. По коже волной прокатывается холодок.
Упыри! Настигают. Четверо... В этот раз четверо. Радует, что нужна живой.
Так, главное подольше продержаться. Чутьё нашептывает - помощь близко. Ни разу не подводило – болезненными импульсами давало знать: «Опасно! Беги!» Но теперь ламии всё же загнали. Тягаться в одиночку с четырьмя невозможно. Нужно тянуть время.
Выходцева подпрыгивает, хватается за ближайшую игольчатую ветку. Раскачивается и, взмыв, цепляется за следующую. Подтягивается, вскарабкивается. Махом отдирает сук, приемлемый для кола. Спешно отламывает мелкие ветки. Ломает об колено пополам…
- Ну, хватит уже, - раздаёт хриплый мужской голос из темноты. Испуганно сжимая палки в руках, Катя садится на корточки, вглядываясь в сумрак. Мелькает приглушенно светящееся зеленоватое пятно-аура. Сверхбыстрое движение - упырь останавливает недалеко: – Тебе не убежать.
Высокий и худой, как жердь. Другие не показываются, но они здесь. Запах кричит об этом громче слов. Следят. Проверяют. Выжидают.
Катя встаёт и медленно на дрожащих ногах шаг за шагом отступает к стволу.
- Перестаньте! – предательский страх отдаётся в теле волнительной дрожью. - За кем ещё побегать? А так… - выдумывает на ходу. Плевать, что говорить, лишь бы выиграть минуты. Урвать побольше времени. - Столько мест, новых людей. Правда, что кровь у них разная… – торопливо прикусывает губу. Дура, зачем задевать за больное? Чёрт! Разу же ляпнула, надо продолжать: - Это так? – Молчание щекочет нервы. Тишину нарушает только шелест дождя. Вместо ответа ламия плотоядно скалится. Катя нервно сглатывает: - По красивым местам катались, - добавляет уже не так уверено. - Россия - богатая страна. Границу весело пересекли… М-да, - упирается спиной в ствол дерева, - все места хороши, если не считать этого, отмороженного…
- Кис, не раздражай! – выныривает из сумрака толстый, невысокий упырь и застывает около тощего.
- Мальчики, зачем так грубо? – притворно негодует Выходцева. - Я здесь, вы рядом… - мурлычет игриво, но на деле теряет самообладание. В нетерпеливом ожидании нет-нет, да и всматривается во мрак леса. Где же помощь?.. - Большая дружная компания. Мир? – надламывается голос.
Угрюмое молчание давит. Пугающую тишину нарушает монотонный плач дождя – ударами по листьям, земле... Но даже через стену воды пробивается запах смерти, щекоча нервы до предела. От ламий исходит необузданная злоба, жажда крови. Ужасающая мощь и сила вековых монстров – опытных, безжалостных. В этот раз загнали не рядовые кровопийцы – умелые охотники. Ещё секунда, и бросятся. Что ещё говорить? От страха путаются мысли, но чёрт возьми, как же сдаваться не хочется!
- К тому же я нужна живая и невредимая… - спешно находится Катя.
- У нас приказ доставить тебя живой, - сплёвывает тощий и криво оскалится: - Что касается невредимости… - на секунду задумывается: - Ты об этом слышал? - бросает через плечо в мрачную пустоту леса.
- Нет, - зеленоватая тень отделяется от черноты. Показывается ещё одни ламия. Крупный, высокий. – К тому же ты не умрешь, - звучит зловеще. - Пару дней и кровоток в норме. Ты – кошка, тварь живучая. На тебе быстро заживёт...