Страница 17 из 29
Арчибальд Дормидонтович, глава городской общины «пауков», сидел на скамейке и наслаждался свежим воздухом. Невысокий сухонький старичок – божий одуванчик. Тёмные брюки, светлая рубашка, серый пиджак, щегольские остроносые туфли, очки в тонкой оправе, шляпа, седая шевелюра и усики с бородкой в стиле французских мушкетёров. И не скажешь, что это хитрая и безжалостная нечисть. А на непропорционально длинные руки и заострённые жёлто-чёрные ногти кто ж внимание обратит?
– Ульяна Андреевна, – он встал и вежливо снял шляпу. – Прошу простить мой поздний визит, но я готов объясниться.
Я села на скамейку и опустила полог тишины. Тёмный осенний воздух замерцал и потеплел. «Паук» остался на ногах, и первым делом я предъявила ему доказательство слежки – тапку с пятном прибитого членистоногого.
– Объясняйтесь. Ваше?
– Не серчайте, – кротко попросил Арчибальд Дормидонтович. – Я только хотел быть в курсе возможных... интриг.
– Это я-то плету интриги? – я недоверчиво подняла брови.
– Простите за грубость, но того, кто имеет совесть, всегда имеют те, кто её не имеет, – пояснил мой собеседник мягко и примиряюще. – Вы, Ульяна Андреевна, – добрейшая ведьма, душа нараспашку, но вот тётя ваша... – он прикрыл глаза и мечтательно цокнул языком: – Какая женщина... – и очнулся: – ...весьма непроста. И через вас на всех нас влияет. Я, так сказать, предохранялся и...
– ...ещё «предохранители» имеете? – уточнила я сухо.
– Не нашли – значит, нет, – «паук» обезоруживающе улыбнулся.
– Ах вы... нечисть, – протянула я уважительно. – Ах вы, гнусный... хитрец, Арчибальд Дормидонтович.
Он небрежно поклонился.
– Ладно, к делу, – я положила тапку на скамейку. – Ребята ваши? И сядьте уже, артист...
– Ребята не мои, – заговорил он деловито. – Вы правы насчёт амулетов – трое моих парней их лишились вчера ночью. Напились в каком-то баре – где и с кем, разумеется, не помнят. Не помнят и того, как дома оказались. И скрыли от меня потерю патентных амулетов – самостоятельно найти надеялись, остолопы... – и оскалился, а его щеки задёргались, зарябили веками многочисленных жёлтых глаз. – И через амулеты-то пришлые и получили доступ к делам общины. И слежки.
– А останки?..
– Убились по всем правилам – не поднять, – Арчибальд вздохнул. – Машину нашли, но там ничего особенного. И амулеты сгорели вместе с тайной. Кто, зачем?.. – посмотрел на меня искоса: – Провокация?
– Может быть, – откинувшись на спинку и скрестив руки на груди, я напряжённо смотрела перед собой. – Может, кто-то подставляет городскую нечисть, прикрываясь вами. А может, – и прямо взглянула на своего собеседника, – вы темните, уважаемый.
– Не больше, чем вы, Ульяна Андреевна, – отозвался «паук» доброжелательно. – Без толку же на вас нападать да сети ставить, даже пришлым. Жизнь-то всем мила, а от Круга пощады не жди.
Мы замолчали. Никто не хотел раскрываться первым.
– Пора мне, пожалуй, – он встал и оправил пиджак.
– Стойте, – я серьёзно посмотрела на него снизу вверх. – Вы же понимаете, что не имею права спускать это дело на тормозах. При всём моём к вам уважении, но... я обязана сообщить Верховной.
– Понимаю, Ульяна Андреевна, прекрасно понимаю, – Арчибальд склонил голову. – И свою ответственность понимаю. Виноват. И готов к наказанию.
– Наказание определит Верховная, – я поколебалась, но честно добавила: – Подстава это, точно подстава. Я замолвлю за вас словечко, но...
– У вас иммунитет закончился, – заметил он, втянув носом воздух. – Давайте обновлю.
Я сняла куртку и закатала рукав водолазки. «Паук» задумчиво провёл когтем по моему левому предплечью:
– Вероятно, только вы нам и верите...
– И, надеюсь, не зря.
Мой собеседник с минуту молчал, только смотрел в упор. Жёлтые нечеловеческие глаза слабо мерцали в темноте, скрывая мысли, острый коготь царапал кожу, вырисовывая паучий узор. Стремительный укол – темнота – и сиплый шепот на ухо: «Девочка – ключ. Ключ к древней, тёмной и страшной истории. Смертельно опасной истории. Рядовые ведьмы давно забыли, но Верховная помнит. И она всё знает, запомните. Всё. И мы помним о тайне. А ещё мы жить хотим. А ребятки пришлые вашими, местными, купленные. Среди своих ищите. Доброй ночи, Ульяна Андреевна. Сладких снов».
Когда я очнулась и проморгалась, он уже ушёл. Невысокий, прихрамывающий и сутулый старичок – умная и опасная нечисть, едва ли не сильнейшая в городе.
Я встала, подобрала тапку и вздрогнула. Сотовый из кармана джинсов завопил так надрывно, что я сразу поняла, кто обо мне «вдруг» вспомнил.