Верь

 ***

 Вся дорога прошла в тишине, Михаил пытался отвлечь нас, сначала разговорами, а потом музыкой. Но все это вызывало у меня головную боль, и он как-то сам собой перестал пытаться нас разговорить.

Мой родной город встретил нас жарой, кондиционер работает во всю, я даже открыла окно и слегка выставила левую руку наружу. Хотя бы одна моя рука свободна, вторая крепко сжата им. Почему мне нравится такое сочетание: я и свободна и в плену? Может потому что это для меня и не плен вовсе? Прикусываю нижнюю губу, чтобы не улыбнутся. От похмелья болит голова и глаза от яркого света, пользуюсь этим словно отговоркой, чтобы слегка повернутся к нему лицом и даже положить голову на его плечо.

Что я творю?

Чувствую такое смущение, что закрываю глаза, делая вид что просто уснула. К аэропорту ехать где-то час по пробкам через весь город, и что скрывать, мне не хочется видеть знакомые городские пейзажи. Он дергается и неожиданно отпускает мою руку, но только для того что бы поддержать голову, укладывая ее на свои колени. Сидеть, как раньше, теперь неудобно, щелкает ремень, и я забираюсь ногами на свое сиденье сняв надоевшие туфли.

Кайф! Для любой девушки удовольствие снять туфли на каблуках, особенно в такую жару. Жарко то как! Это дома было прохладно, рубашка, футболка и джинсы казались удобной одеждой, а здесь даже купальник и тот казался бы уместней.

Дома? Теперь я называю то место домом? Ну, да, как можно назвать квартиру где из-за тебя убили человека домом? Кай смотрит в окно, пока я лижу, одна его рука на моем животе, вторая поглаживает меня по волосам. Когда он стал таким нежным? После того, как встретились в охотников, или он был таким и раньше? Может я просто не замечала из-за всей той жестокости, которую он мне показывал? Интересно, а где же делась та его сторона, что заставляла меня дрожать от страха или гордо бросать ем выбор? Кирилл сказал, что он не изменился. Может это я изменилась, настолько, что он стал относиться ко мне по-другому? Не пойму, это хорошо или плохо?

Больше не делаю вид что сплю. Он все равно смотрит не на меня, скорее всего его больше беспокоит сейчас стая Рината. Кручу на пальце кольцо, пальцы уже не распухлые, могу снять его, но не делаю этого. Зачем вообще это сделала? Чёрт, почему по пьяни додумалась именно до этого?

Теперь я не могу просто снять его и сказать, что это была просто шутка, случайность. Одно радует – он тоже не может сказать, что это была просто игра. Но возможно я даже не хочу этого делать, но все равно думаю об этом. Сомневаюсь, потому что мне страшно и неловко, это не впервые подпускаю к себе так близко кого-то. Сложно осознавать, что в конечном итоге наши отношения с Каем закончатся, как и все остальные – ещё одним рубцом в моем сердце. Единственное, что отличает в этот раз от всех предыдущих. То, что он заставил меня дать ему второй шанс.

- Я заказал вам отель, по прибытии вас будет ждать машина. Сразу же отправляйтесь в больницу, профессор Антонов будет вас уже ждать. Кай, ты запомнил адрес? – спросил Михаил, смотря на дорогу.

В тот момент, когда он заговорил, я как-то сама по себе начала клевать носом, хотя, когда пребывала в вертикальном положении совсем не хотелось. Похоже Кай знает, как успокоить, а главное усыпить мою бдительность.

- Да, - отвечает альфа, даже не повернувшись в его сторону.

Мне начинает казаться, что он кого-то увидел там на улице, иначе почему так старательно избегает смотреть на нас?

- Нас? – спрашиваю слегка сдавленно и сразу чувствую, как до этого расслабленная рука оборотня на моем животе, напрягается.

- Я не могу с вами поехать, так что надеюсь вы сумеете решить все вопросы сами. Пока мы здесь…

Он замолчал, смотря в зеркало заднего вида и отвернулся, когда я заинтересованно приподняла бровь. Они что-то скрывают от меня? Опять?

- Пока мы здесь что? – переспрашиваю и собираюсь снова сесть, вот только рука на моем животе не дает.

Слегка испугано смотрю на обозревшую конечность, а затем на него самого. Наши взгляды встречаются, и с удивлением понимаю, что он злится, причем на меня, но не понимаю за что? Из-за кольца? Я же не заставляла его по-настоящему делать себе предложение. Что ему мешало, как раньше, обозвать меня и сказать, что я слишком много себе возомнила? Что ему мешало просто сказать, что я пьяна и несу какой-то бред? Что ему мешало остановить меня?! Боже, как же просто свалить за вчерашнее всю вену на него, но меня все ещё мучает один вопрос: почему?

- Почему? – спрашиваю, смотря в его глаза и на мгновение, кажется, что он понял о чем я.

- Полежи пока мы не приедем в аэропорт, так безопасней, - отвечает мне вместо того, что я хочу услышать.

- Нет, я хотела спросить почему…

Начинаю говорить, но он смотрит на меня так, что сосет под ложечкой и я начинаю искать угол, в котором можно спрятать взгляд. Прочищаю горло покашляв, разминаю пальцы на руках и только после этого мельком смотрю на него снова, чтобы убедится, что он до сих ждет, когда договорю.

- Почему Кристине нельзя уехать домой? – мямлю первый попавший вопрос, вместо нужного.

На мгновение он приподнимает брови, а затем возвращается взглядом к окну. Его рука больше не давит на меня, что бы оставалась лежать, наоборот нашла мою руку и переплела наши пальцы куда нежнее чем раньше.

- Ее родной город – территория стаи Ильнара, - отвечает так, как будто это что-то мне объясняет.

- И что? – решаю плодотворно отвлечь его от окна. – Она там всю жизнь прожила и раньше ее никто не замечал, так почему ей нельзя к родным?

Мой план удался, Кай оторвался от созерцания улицы и посмотрел на меня.

- Она теперь пахнет им, - отвечает он, особенно ударяя на последнее слово.

Им, это кем? Юркой что ли? Он же давно ее бросил, как она им может до сих пор пахнет? Она что ли не мылась все это время или что?

- Они же давно расстались, как это вообще возможно?

Кай смотрит на меня так, словно объясняет очевидные вещи, и точно еле сдерживается, чтобы как раньше не высказать все что он думает о моей отсталой персоне. Так продолжается какое-то время, пока в наш разговор не вклинивается Михаил.

- Запах остается после соития, - краснея деликатно бормочет старый волк.

И что это должно означать? Повторяюсь, они уже давно не виделись, не то что спали вместе! Высказать такое в слух не хочется, но язык так и жжется ляпнуть подобное уточнение. Кай отворачивается к окну, это уже так конкретно начинает бесить. Поднимаю руку и беру его за подбородок, заставляя посмотреть на себя.

- А по-человечески можно со мной разговаривать, или мы теперь всегда будем говорить намеками? – вырывается у меня претензия, на которую он реагирует легким прищуром.

- Когда мы переспим – твой запах поменяется на мой навсегда.

Мамочки, зачем я вообще это спросила?! Он смотрит на меня не мигая, а говорил так серьёзно, что щеки покраснели от смущения. Кай даже не сказал «если», он сказал «когда». Что-то я не поняла, это для него непреклонный факт, как наступление завтрашнего дня?

- А, ну понятно, - киваю, делая вид что и правда поняла.

Отвожу взгляд теребя пальцами пуговицу рубашки. Все, я теперь никогда у него ничего спрашивать не буду! Оно мне надо было? Такое чувство что меня вот-вот изнасилуют, даже лежать у него на коленах уже не так комфортно, как раньше.

- Оборотни выбирают себе пару раз и навсегда, - продолжает он говорить, вызывая во мне желание зажать ему рот рукой, чтобы не услышать нового откровения. – У нас не существует такого понятия, как развод. У них был секс, по нашим законам она его пара и так навсегда.

Мне бы промолчать, но я возьми и ляпни:

- И что, у вас никто не изменяет?

- Нет, - ответил он сразу так резко, что на мысль о поголовном ревнивом бешенстве волков.

- А прецеденты были? – интересуюсь, чувствуя то еще немного и улыбнусь.

- Не было, - говорит он, накрывая мою щеку ладонью, - и я тебе больше скажу их и не будет.

Улыбка все же появляется на моем лице, как реакция на его ревность и такое явное предупреждение, что бы даже не пыталась. Так и хочется ляпнуть что-то колкое, даже выявить желание посмотреть на рогатого оборотня, так что еле сдерживаюсь.