Верь

- Отпусти, - рычу, вдавливая ногти в его руку.

- Думал у меня крысы завелись, а это всего лишь ты, - говорит, улыбаясь с иронией.

- Отпусти, Председатель сказала…

- Она много говорит, и все не по делу. Ты знаешь, ты же подслушивала. Вопрос в том, как долго и что поняла? – прерывает меня.

- Я поняла, что мне нужно идти. Убери от меня руки! – резко толкаю его обеими руками, и он наконец отпускает.

Беру себя в руки, делаю вид что не боюсь его, никого не боюсь. Спокойно нагибаюсь и собираю вещи и обувь. Гордо поднимаю подбородок, хотя шея и болит и намеренно не спешно обхожу его, направляясь к лестнице.

- Это моя любимая, - забирает со стопки одну из черных футболок.

В любое другое время я бы просто пошла дальше, но здесь мне как стукнуло. Не знаю, может просто слишком сильно убедила себя, что не боюсь ничего? Вырываю с его рук футболку и прижимаю к себе.

- С тебя не убудет, новую купишь, - холодно бросаю, спускаясь по лестнице.

- Такой ты мне нравишься больше, - слышу странную фразу наверху лестницы, когда уже почти дошла до входной двери.

- А ты мне вообще не нравишься, - говорю, выходя и захлопывая за собой дверь.

***

До дома Председателя несусь бегом, так что прибегаю туда уже запыхавшись и еле живая. Легким мало места в груди, в боку колет. В дверь не захожу, нельзя появляется там в таком виде. Отдышалась, подхожу к двери, ее открывает прямо перед мной Артур.

- Где ты была? – спрашивает недовольно сразу.

- Вещи брала, как сказала Председатель, - показываю ему свою ношу и захожу внутрь.

- Долго ты, - бурчит, пока оглядываюсь по сторонам, - давай сюда.

Он тянет руки к моей ноше, но я не отдаю ему ничего. Эти вещи моя путевка к Каю, предлог, по которому я могу к нему подойти. Черт с два, я ему ее отдам! Оглядываю гостиную, кухню, весь первый этаж. Кай на втором?

- Где он? – теряю терпение, спрашиваю напрямую, хотя знаю, что здесь везде камеры.

- Даша, - шипит, кивая на угол где спрятана камера.

- Все в порядке, - с нетерпением давлю на него взглядом.

- Ладно, - все-таки сдается и ведет меня к двери в подвал.

- Зачем они…

- Следи за языком, - бурчит, открывая мне дверь.

Сбегаю вниз по лестнице и останавливаюсь на мгновение. Кажется, Артур не шутил, когда говорил, что в каждом доме есть камера в подвале. Они положили его на старый матрац, поверх пола в этой камере. Поменяли одну тюрьму на другую.

- Вот так будет лучше, - говорит с гадкой улыбкой Андрей, устанавливая капельницу з желтой дрянью.

Виды пыток тоже поменяли видать, мне бы промолчать, но я не могу. Почти бегом вбегаю в эту клетку, чуть не сбив охрану в виде трех охотников с ног.

- Что ты делаешь? Зачем? – почти срываюсь на Андрея.

Смотреть в низ, на оборотня страшно, хотя его и перемотали бинтами, словно мумию. Его лицо серое, он без сознания. Точнее я надеюсь, что без сознания, эта дрянь заставляет корчиться от боли и кричать-нечеловеческая пытка. Глаза закрыты, избили его твари.

- Даша, - выдыхает он, слегка отходя от капельницы.

- Председатель не говорила ничего о том, чтобы ему ставили эту дрянь!

- Но…

- Она права, я не говорила, - слышу голос бабульки и разворачиваюсь к ней.

Она сидит на кресле в углу, неужели все время была здесь?

- Это вы приказали? – спрашиваю почти не веря.

- Оборотни опасны, деточка. Особенно такие как он, мы просто играем на опережение. Или ты хочешь, чтобы он вырвался и поубивал здесь всех? – ее голос спокоен, карие глаза бесчувственные.

Почему я думала, что она не такая, как все? Ее внешнее спокойствие и пожилой возраст ввели меня в заблуждение. Похоже я совсем не умею разбираться в людях.

- Тогда почему меня вы за эту решетку не посадили, как дикое животное? – не могу себя остановить, прекрасно зная, как это выглядит со стороны.

- Ты не такая, Дарья. Ты не сможешь убить, я это ясно вижу, а он может и убивал. Многих, очень многих. Он опасен, ты - нет. Отдай одежду Андрею и иди сюда.

Она холодна, приказывает мне словно своим охотникам. Поджимаю губы, не хочу ее слушать, я не пешка в их руках.

- Даша, - мягко пытается забрать у меня одежду врач.

Оглядываюсь на цыганку, а затем на оборотня. Она знает, что он моё слабое место, как раньше до этого была Тася.

- Я сама, - рычу, опускаюсь на колени возле матраца.

- Может лучше я? Он же все-таки… - бурчит над ухом Андрей.

Не слушаю его, сама одеваю Кая, не обращая внимания ни на шепот, ни на глумливые высказывания. Натянула трусы, штаны, даже носки надела.

- Верх не надо, мне еще его два раза перевязывать, - останавливает меня врач.

Нерешительно сжимаю футболку в руках. Неосознанно оттягиваю момент разговора с Председателем. Она будет мне угрожать, как Рад с Тасей, слишком хорошо знают мою слабость. Киваю на слова доктора, откладываю обувь и одежду в сторону, специально в дальний угол, что бы пришлось наклониться через матрац. Во время этого на мгновение сжимаю его руку, вместо слов и обещаний, в знак поддержки. Даже если без сознания, даже если не знает и ненавидит меня, хочу, чтобы он чувствовал – я на его стороне, помогу выбраться отсюда. Мне ли не знать, что такое отчаянье? Что такое знать, что кругом одни враги и убежать не получится. Председатель не знает в каком аду я побывала после неудачной попытки побега. Она забрала меня из дома Рада только через три дня, и это были самые долгие три дня в моей жизни.

Медлить больше нельзя, мои пальцы еле касаются его в последний раз, мне даже кажется, что они двигаются. Поднимаюсь и говорю себе сильной быть. Подхожу к цыганке, она хлопает по стулу рядом, но я не слушаюсь.

- Мне не нравится то, что с тобой происходит. Твой характер портится, видать Рад весьма заразен в этом плане. – она улыбается, тошнит уже от их улыбок.