Страница 21 из 148
Это ирония в его голосе или не прикрытый интерес? Презрительно фыркаю, садясь на свою кровать и отклоняясь спиной на стенку.
- Твоя очередь отвечать на вопросы, - напоминает мне.
- Как скоро её выпишут?
- В таком состоянии? Думаю, через неделю.
- А можешь подержать её здесь месяц?
- Месяц? Зачем?
- Можешь или нет? – настаиваю.
- Могу, конечно. С такими ранами и два месяца можно валятся. Вот только что тебе это даёт? – он не хорошо прищуривается.
Молчу, я придумаю что-то.
- Тебе не сбежать, он не даст, - отвечает спокойно.
- Не хочу, чтобы её запирали в подвале. Так что, мы договорились? Я тебе ответы на твои вопросы, а ты позволишь ей остаться здесь хотя бы на месяц, - делаю вид, что не слышала последней фразы.
- Ладно, но тебе придётся оставаться здесь, ухаживать за ней, медсестры и близко не подойдут к этой палате.
- Я и так собираюсь остаться. Что ты хочешь узнать? – смотрю ему в глаза.
- Хотел бы узнать всё, но думаю, ты не скажешь. Я прав? – садится на край моей кровати, поджимаю под себя ноги и прячу их под одеялом.
- Пообещай, что больше никто не узнает о том, что я тебе расскажу.
- Может, ещё и клятву на мизинцах попросишь? – иронизирует он.
- Ты только подумай: если все тайны оборотней будешь знать только ты…
Улыбаюсь, прекрасно зная, что всех тайн не знаю, а те что есть, он получит в извращённом виде. Но если это убережёт Тасю можно и солгать, прикрыв правду ложью.
- Ладно, ты умеешь быть убедительной. Согласен.
***
- Соберись, это не так сложно, как кажется, - слышу над ухом и со всей силы сжимаю зубы, чтобы не сказануть какую-либо гадость в ответ.
Он испытывает моё терпение и меня саму. Мышцы на плечах и руках уже сводит, а эта пытка все продолжается, и продолжается. Приклад давит в плечо, смотрю в прицел и представляю на месте мишени его голову. Нажимаю на курок, приклад ударяет в плечо, наверное, уже совсем синее от синяков. Опускаю оружие на стол и уже по привычке перезаряжаю. Нервно покусываю губы, на цель принципиально не смотрю.
Обходит стол с другой стороны и идёт к мишени, сдирает её и приносит ко мне. Бросает на стол, хочет, чтобы я посмотрела на дырки от дроби. В яблочко так и не попала, ну хоть в мишени пару дырок есть.
- Ну, уже лучше, помнится, в первый раз ты пыталась в меня стрельнуть, - напоминает Рад с улыбкой под мой нервный смешок.
Когда он предложил сходить в их тир, потренировать руку после гипса, первый раз я и правда в него выстрелила, но безбожно промазала, да ещё и свалилась на пол от отдачи и выстрела снова, но уже в потолок. Дырку в нем до сих пор не заделали, солнышко через неё светит.
- Может, закончим на сегодня? Мне пора к Тасе, - отхожу от стола, пока он забирает оружие и патроны.
- Иди конечно, но сначала у меня для тебя новость, - ставит ружье обратно в большой сейф и закрывает.
- Какая? – стараюсь не выдать своих ощущений, меня просто раздирает желание побыстрей убраться отсюда.
- Завтра мы поедем на охоту с парнями, у тебя будет возможность попрактиковаться в стрельбе на живых мишенях, - поворачивается ко мне, улыбается довольно.
- В смысле? Где? – натянуто улыбаюсь, пока подходит ближе.
- За городом есть одно милое местечко, останемся там с ночёвкой, - его рука сжимает плечо, там, где синяк.
Знает, что делает мне больно, знаю, что стоит мне сказать что-то не то, сделает ещё больнее. Его показное спокойствие, эти лживые улыбки, всего лишь способ усыпить бдительность.
- С ночёвкой? – стараюсь говорить ровно, чтобы не разозлить его ещё больше.
- Да, надеюсь ты будешь лапочкой, - улыбается, надавливая на синяк рукой.
Сжимаю зубы, чтобы не закричать в голос, вижу его настоящую улыбку. Моя боль приносит ему настоящее удовольствие, какой же он все-таки урод. Отпускает после того, как встречается со мной взглядом и уходит первым.
Жду какое-то время, оставаясь на месте. Повторяю, себе раз за разом что, если попытаюсь его снова ударить или убить, Тася опять пострадает. После моего неудачного покушения он заставил меня смотреть на то, как её пытали.
- Теперь за твои проступки будет отвечать она, - сказал Рад мне на ухо тогда.
По коже идут мурашки, как будто снова слышу её крики, оттого бегом направляюсь от тира в лазарет. Теперь меня никто не сопровождает, теперь Рад уверен, что я не убегу никуда без Таси. Возможно по этой причине Артур все время рядом с палатой, но внутрь не заходит, сторожит её, чтобы не сбежала. Врач каждый день колит ей какую-то дрянь, чтобы она не превращалась в волчицу. Не знала, что существует что-то подобное, если бы ещё из-за этой штуки Тася не скулила от боли большую часть времени, было бы здорово. Под действием уколов волчица становится не просто обычным человеком – тяжело больным человеком, мучается от жуткой боли, что даже говорить не может, только мычит и смотрит на дверь затравлено. Мы даже не поговорили с ней ни разу, её повадки, особенно в таком состоянии, больше похожи на звериные. Кормлю её с ложечки, словно ребёнка, жидкими кашами. Охотники зачем-то вырвали ей клыки, вообще её зубы выглядят хуже, чем мои выбитые. Ей начали колоть эту дрянь почти сразу, по приказу Рада. Я пыталась договориться с Андреем, но не получилось, Рад приходит посмотреть каждый день как она, проверяет, выполнили ли его приказы. Так что я пошла другим путём – залезла в их кладовую с лекарствами. Воровать колбочки с жёлтой жижей не стала, осторожно набрала около половины ампулы лекарства шприцем, а остатки развела физ. раствором, чтобы хотя бы уменьшить дозу дряни. Если Андрей и заметил подмену, то решил никому ничего не говорить. Странный он мужик, руки больше не распускает. Это наводит на мысль что, либо его впечатлил липовый рассказ о жизни оборотней, либо Рад и правда заставил так поступить со мной. Но это совсем не изменило мнения об этом человеке, если кто-то может творить подобное по чему-то приказу, то это многое о нём говорит.
Возле входа в лазарет люди, они провожают меня нехорошим взглядом, когда прохожу мимо. Какой-то мужик плюёт в спину, но делаю вид, что не замечаю этого. Раду нравится выставлять меня напоказ, не сомневаюсь, это не просто его прихоть – часть какого-то плана. Меня порицают, называя волчьей подстилкой, даже не зверем, как было принято раньше у них. В какой-то мере это даже забавно, я изменила мнение охотников об оборотнях, не являясь, по сути, оборотнем. Даже в Тасе начали видеть не просто зверя, а человека. На прошлой неделе, в одну из очень длинных ночей, к нам пришла медсестра и, не говоря лишних слов, дала волчице укол от боли. Хоть поспали вместе немного дольше в ту ночь. Я теперь перебралась к Тасе, провожу у неё и дни и ночи. Иногда, кажется, что, если бы она просто накричала на меня, высказала все свои претензии, обвинила во всех грехах, мне было бы намного легче. Но она молчит, даже утром, когда действие уколов слабнет.
Жаль только Рад всё время приходит и тащит меня с собой, охотникам местным показывать, как дивную игрушку. В прошлое воскресенье завёл на детскую площадку, где я с детьми играла в волчицу и охотников, еле удрала, только не от детей, а от их матерей – камнями бросались. А он стоял и ржал с этого представления и дети тоже смеялись, только мне и мамочкам было не до смеха. Не понимаю, чего они взъелись? Я их детей не трогала и трогать не собиралась, подумаешь, порычала, когда попросили, а они надумали себе не пойми что. Похоже, материнство лишает способности мыслить здраво и логично, оставляя только инстинкт защитить ребёнка от опасности любой ценой. Даже это воскресенье было для меня лучшим, чем ещё один вечер в его доме. Как вспомню – так вздрогну. Первый раз он показал мне, где живёт после инцидента в тире, так что примерно знала, что ничего хорошего там не ждёт. Приготовила оружие, туповатый нож из лазаретной столовой и парочку шприцов с остатками жёлтой жижи. Готовила всё это для побега, когда после утреннего обхода и укола для Таси появился Рад, поняла, что мне пришёл конец.
- Утро доброе, - сказал он с порога, под крики болезненной агонии волчицы.
Он вообще все время делает вид, что она не существует, словно деталь интерьера, а не живое существо. Не понимала, почему его отношение ко мне и Тасе так отличается, пока не оказалась в его доме.
Я тогда ещё в ночной рубашке и расстёгнутом халате поверх была одета, а Тася раздета, потому что я её мыла. Не знаю, почему закричала и бросила в него мочалкой, чтобы убирался. Волчица почти не ощущала дискомфорта от своей наготы, даже не дёрнулась, это я принялась её закрывать, потому что охотник даже не подумал выходить.
- Что здесь происходит? – ещё и Артур прилетел, после чего его сам Рад выставил за дверь.
- Не переживай, - сказал он мне тогда, - зоофилией не увлекаюсь.
Как бы он это сказал, но взгляд его явно по моей короткой ночной рубашке прошёлся совсем нескромный. Так, что даже захотелось напомнить его же слова о том, что я ошибка природы и все остальное. Вот только он не дал этого сделать, сказал только, что вечером пойдём прогуляться и желательно, чтобы в этот раз не выводила его из себя. Плавали, знаем, насколько он страшен в гневе – где-то на уровне Кая, если не хуже. Так что без лишних вопросов собралась тем вечером на очередное публичное унижение, но меня ждал сюрприз – не приятный.
Повёл он меня не по обычному маршруту выгуливать, завернул к самым дорогим домам, возле коттеджа Председателя. Плохое предчувствие меня не покидало весь день, так что накрученная до чёртиков, зажимая в кармане платья нож, шла за ним следом до самых дверей. Только когда он дверь открыл, и щёлкнул выключателем, чтобы свет загорелся, поняла всю масштабность моих проблем. Мужик с этим вот плотоядным взглядом притащил меня в пустой дом, где никого кроме нас, судя по отсутствию света, нет. И это человек, который только на люди меня выводил как ручную собачку – верх подозрительности. Дёрнулась бежать, но он за руку как дёрнул, так что в дом я влетела, чуть не свалив его с ног.
- Зачем ты меня сюда притащил? – засовываю руку в карман, пятнясь к двери.
- Не это ищешь? - бросает нож в дверь за моей спиной и цокает языком, словно та старуха.
Когда только нож мой успел забрать? Шприцы спрятаны в другие карманы, так что их не так легко найти. Вот только подействуют ли они.
- Что тебе надо? – пытаюсь открыть дверь, но она закрыта.
- Пойдём, - бросает он спокойно и уходит на второй этаж.
Мелькает мысль закрыться в какой-то комнате на первом этаже, но понимаю, что это мне не поможет. Аккуратно достаю один шприц и прячу его в рукав джинсовой куртки. Наверху он открывает дверь, судя по компьютерному столу и офисным принадлежностям, в кабинет. Кивает на кресло перед столом, куда мне приходится садиться. Сам присаживается за компьютер, и начинает что-то за ним делать. Жду минут десять, затем полчаса, все оттягивая момент своего наказания, нервно теребя рукав джинсовой куртки.
- Скажи мне это, - бросает, наконец, он, не отрываясь от монитора.
- Что? – рассеянно переспрашиваю.
- Скажи мне кто ты, - бросает на меня короткий взгляд, а затем снова на монитор.
- Может, я просто пойду обратно? – даже встаю, чтобы уйти, но он резко кричит на меня.
Прячу взгляд, смотрю себе под ноги. Как же это знакомо, отец тоже проделывал что-то подобное, когда я была маленькой. Так что я знаю, что делать, чтобы не нарваться.
- Скажи это, - говорит он снова, на этот раз просто чувствую его взгляд на себе.
По интонации понимаю, что он хочет услышать, хоть и не понимаю зачем. Но гордость играет во мне, так что вскидываю голову и смотрю в его черные глаза.
- Так кто ты?
- Человек, - отвечаю спокойно, и сразу же уворачиваюсь от пепельницы, полетевшей в мою сторону.
- Кто ты? – надавливает он на нужные слова.
- Человек, - повторяю упрямо, за что и получаю в лицо папкой.
Вытираю кровь с губы - неудачно увернулась, сложно считать траекторию одним глазом.
- Мне разрешить другим поиграть с тобой? – угрожает мне.
- А что, ты ещё не наигрался? – не удерживаюсь от иронии.
Смеётся натянуто и слегка страшно.
- Скажи то, что я хочу услышать, иначе сама об этом пожалеешь, - меняет тактику, и делает вид, что ничего не случилось.
Мерзкий взгляд проходится по мне и заставляет скривиться и отшатнутся.
- Значит, все-таки страдаешь зоофилией, - не скрываю своего отвращения.
- Я серьёзно, - угрожает мне.
Вот тогда становится страшно, я бы даже сказала жутко. Прикусываю губу, чтобы успокоить себя, отворачиваюсь в сторону.
- Я зверь, оборотень, ошибка природы и все ненавидят меня за то, что я вообще родилась. Так пойдёт? – не смотрю на него, слишком пугает желание убить его, если только попробует меня коснуться.
- Да, - бросает, снова уткнувшись в монитор.
- Теперь я могу уйти? – спрашиваю поднимаясь.
- Нет, возьми книгу и садись.