Зеркала

Кристина громко и тревожно вздохнула. Она, как и Илья, знала, чем все это закончится. Все же, надежда на взаимопонимание еще виднелась вдали, подобно путеводной звезде.

Илья сильнее прижался к Кристине, так, что она почувствовала его чрезмерное возбуждение. Его руки скользнули вперед, опустились ниже.

- Я не могу выбирать между вами, - тихо ответила Кристина.

Момент лопнул, как лопается воздушный шарик от чрезмерного наполнения его воздухом. Чем ближе к наслаждению, тем выше ставки в этой чертовски увлекательной игре. Можно сорвать куш, а можно и проиграться по полной программе.

Илья отошел от Кристины. Его взгляд устремился за окно. Вид городского двора с его пешеходными дорожками, детскими площадками и пушистыми кронами деревьев не мог отвлечь Илью от скверных мыслей, за которые он сам себя ненавидел. Порой ему хотелось взять Кристину за волосы и хорошенько ударить ее. Выбить все те идеи, присутствие которых не оставляло возможности жить нормальной жизнью.

Иногда Илье казалось, что это необходимая жестокость. Нет, он никогда не посмеет ударить ее. Уж лучше себя. Уж лучше переломать себе пальцы тяжелой дверью. Взяться за дверной косяк одной рукой, а второй приложить все усилия...

В своих мыслях он уплывал слишком далеко. Он буквально ощутил боль, но то была лишь шутка разыгравшегося воображения. Возвращаться было тяжело. Тяжело было понимать, что он снова и снова стучит в дверь, за которой, вполне вероятно, все давным-давно умерло. Это как с котом Шредингера. Нет стопроцентной уверенности в том, что внутри, за дверью есть кто-то живой. Только опытным путем можно понять, какая из двух вероятностей стала истиной.

- Но выбирать нужно, - наконец, продолжил разговор Илья. - Иначе никак.

- Кто это сказал? - Кристина возмутилась лишь самую малость. Вообще, она не особо давала волю своим чувствам. - Неужели я не могу сама для себя решить, что мне больше подходит? Мне кажется, я имею право на это. И как в тебе уживаются два таких человека?

- Какие еще два человека?

- Диктатор и романтик. Ты хочешь запереть меня в клетку с полом, усыпанным лепестками роз. Где мне будет комфортно, на твой взгляд. Но это не так. Я не нуждаюсь в клетке. Я хочу жить иначе.

«Иначе никак! - закричал внутри себя Илья и тут же приструнил свой внутренний голос. - Это лишь твоя истина. Не ее...»

- Мне пора, - коротко сказал Илья и, не взглянув на Кристину, вышел из кухни.

Лена встретила его в прихожей. Она улыбалась, прекрасно понимая, что снова выиграла в этой битве двух начал. Проигрывать, как и многие другие женщины, она не умела, зато выигрывать - очень даже. Сдержанность великолепия. Колкость улыбки.

Илья лишь на секунду взглянул на Лену, после чего схватился за ручку, резко открыл дверь и покинул квартиру. Лифт он ждал с нетерпением. Оказавшись внутри него, он с силой стукнул по видавшей виды стенке. Лифт колыхнулся, будто бы готовясь отправиться на дно шахты лифта с огромной скоростью. Можно сказать, что Илья готов был «сквозь землю провалиться».

Вечером того дня он вновь сидел в салоне автобуса, двигавшегося по маршруту номер одиннадцать. Он смотрел на небо, подернутое пеленой темноты предстоящей ночи, и мысли его были столь же далеко, сколь и звезды на небе. «Мы рассуждаем про расстояния избыточно и неверно, - подумал Илья. - Самые дальние дороги порой куда сложнее понять...»

Привычные взгляду эпизоды жизни большого города сменяли друг дружку, но что-то невероятно остро выбивалось теперь из столь обыденной картины. Илья почувствовал прилив страха. Он вновь увидел того мужчину из метро. Увидел мертвеца.

Да только теперь взгляд его падал на Илью с огромного рекламного щита, установленного рядом с проспектом. Он застыл в полном уверенности и страсти повороте танца. Танго с незнакомкой. Ее черное вечернее платье, его фрак.

Илья долго и внимательно изучал рекламный щит. Столь внезапное совпадение выбило его из привычной колеи мышления, так что теперь он был полностью поглощен мыслями о незнакомом мужчине, которого видел единственный раз в своей жизни. Но почему же тогда он казался ему таким знакомым, этот самый мужчина? Неужели память где-то дала сбой? И эта женщина... ее лицо, ее взгляд проступили ярким отпечатком на обратной стороне души Ильи.

- Обезболивающее, - наконец усмехнулся он, когда взгляд его добрался до названия рекламируемого препарата. - Черт возьми...

Засмотревшись в окно, Илья и не заметил, как сам стал объектом пристального внимания. Кондуктор, явно навеселе, с ядовитой ухмылкой смотрел на единственного оставшегося в салоне автобуса пассажира. Лицо его напомнило Илье маску трагика из древнегреческого театра. Вся жизнь - игра, не правда ли?

Кондуктору - полноватому мужчине возрастом далеко за сорок лет - должно быть, сделалось скучно, раз он встал со своего места и присел рядом с Ильей. Не самое лучшее соседство, но Илья не сказал ни слова, когда кондуктор присел рядом. Он все так же внимательно продолжал всматриваться в виды города.

- Ты не подумай ничего, товарищ, - протянул кондуктор. - Лет двадцать назад меня бы за такое состояние выперли с работы, ну а теперь... всем наплевать. Рыночная экономика, гомосексуалисты, кока-кола - страна на куски разваливается...