Зеркала

- Мне кажется, что тебе следует об этом знать. Есть какая-то магия...

- Есть только один чертов факт: ты выбрала Лену, а не меня! - грубость Ильи, словно по мановению руки, управляющей кнопками переключения громкости, усилилась. - И никакой к черту магии!

- Выбрала... опять выбрала. Ты повторяешь это снова и снова...

- Потому что я считаю, что тебе стоит определиться, - Илья поостыл немного. - Это как... верить в Бога, или, скажем, в Будду. Нельзя верить в обоих сразу.

- Можно быть атеистом и не терять связи с реальным миром. С тем прекрасным, что окружает нас. Ты и сам все это знаешь. Потому что ты именно такой человек. И я такая. Мы не ждем ответной любви, и мы не стремимся делиться ею. Эфемерное чувство обязательности - вот что означают твои выпады. Ты никому не обязан. И я никому не обязана.

Илья не стал спорить. Он медленным движением достал из пачки две сигареты. Подкурил обе от зажигалки с прозрачным корпусом. Выдохнул сизый дым. Одну сигарету протянул Кристине, вторую принялся потягивать сам.

- Сегодня на моих глазах погиб человек, - сказал он будто бы просто ради поддержания дальнейшего разговора. На самом деле, его терзало все то же горькое чувство вины. - Ее, эту девушку, сбила машина. Случилось это прямо посреди дня. И, знаешь, а ведь и солнце так же продолжило светить в небе, и город сохранил свой привычный ритм. А я все думал о тех, кому была она близка, та девушка. Для них ведь и солнце померкло, и город остановился. Я знаю, что это все вздор, и так было всегда; и миру, может быть, в своей величине нет дела до нас всех, но ведь мы своим присутствием создаем этот мир, разве нет? Какая-то система бессистемная получается.

- Ты слишком много думаешь о том, о чем не следует думать, - выпуская из легких сигаретный дым, говорила Кристина. - О чужих судьбах. Ты пишешь, и это твое проклятье.

«А ты, Кристина, слишком мало думаешь и слишком много смотришь свои чертовы сериалы! - выпалил внутренний голос Ильи. - За что же я люблю тебя? Ведь порой ты кажешься мне бестолковой малолетней девчонкой, которую я бы и не заметил, сложись все в моей жизни иначе. Просто прошел бы мимо, не обратив никакого внимания. Так что со мной? Почему я думаю о тебе постоянно? Ты не моя, и мы с тобой совершенно не подходим друг другу. Как кусочки разных головоломок. И то, что мы живем под одним небом, и жили раньше под одной крышей, нисколько не делает нас ближе. Мы не умеем рационально пользоваться друг другом. В наших целях, в смыслах наших поступков нет любви, как бы я ни старался убедить себя в обратном...»

Ночью снова зарядил дождь. Крупными каплями падал он на асфальт дорог. Илья и Кристина, до того спокойно прогуливающиеся по ночному городу, укрылись от ненастья на одной из автобусных остановок на Невском. Они довольно удобно разместились на железной скамейке и, разговаривая обо всем подряд, провожали каждую новую пролетающую мимо машину безразличными взглядами. Ее голова лежала на его ноге. Он же сидел, откинувшись назад, задрав голову кверху. Она курила. Он вдыхал запах табака, тлевшего в ее сигаретах. Они не спешили домой. По крайней мере, до того момента, пока не закончился дождь.

- Мне хорошо здесь, - сказала Кристина.

- И мне, - добавил Илья.

Он корил себя за то, что снова поддался искушению быть ближе к ней. В тот вечер он мог разорвать порочную связь, выкинуть из головы прошлое и начать все заново, с чистого листа. Так он мог поступить в любой из вечеров, но именно тогда был самый подходящий для этого момент. Просто сказать «прощай» - не сказать ничего. По крайней мере, если в голове уже прокручиваешь первые слова будущей встречи.