Держи меня крепко

Я вздрогнула всем телом, когда его глаза светящиеся желтым посмотрели на меня, умом я понимала, что он не видит меня, но от его взгляда хотелось бежать.

Я попятилась, отступая, а он все так же смотрел на меня, не отрывая глаз. Я остановилась, когда уперлась спиной в дерево. Одним смазанным движением, он прыгнул прямо на меня».

Я закричала, горло саднило от крика. Крик все рвался из меня, и я никак не могла остановиться. Когда меня прижали к чему-то такому теплому, такому знакомому. Когда удары сердца почувствовали ритм друг друга. Когда из горла стали вырываться одни хрипы, только тогда я почувствовала, что меня держит муж.  

Муж, который держал меня в объятиях и не отпускал. Боялся выпустить, хотя бы на мгновение, только тогда я почувствовала, как разум заволокло темнотой и спокойствием.

Марк Асмус.

Мы ехали на машине на место проведения ритуала, я видел, как было плохо Али, но терпел, сжав зубы. Но, по-другому найти или узнать, что-то новое я не мог. Все дела были подняты заново, еще раз были расспрошены свидетели, но никаких зацепок не было. Ничего не нашли, хотя искали с маниакальной тщательностью.

Но либо убийца, очень осторожный и умный, или везучий, чертовски везучий.

Я притянул Алю к себе, взяв ее холодные пальчики в свои руки и стал их растирать. Мне было необходимо чувствовать ее рядом, особенно сейчас, когда я не знал, что меня ждет там на поляне.

Я был здесь и еще в паре мест, где были совершены убийства. Но ничего не мог почувствовать, мне не дана была сила видений, как Али. Единственное, что смог определить, это темную энергию, что окружала эти места. Но, наверное, после ритуальных убийств, так и должно быть.

Я смотрел на свою жену и видел, как потух ее взгляд, как меняется выражение лица, как мучительно она дышит. Как же хотелось мне, развернуть машину и поехать домой. Но я понимал, что ей будет еще хуже, если ребенок и тот мужчина умрут. Если не поймать его, то последствия не застанут себя ждать. И эти последствия будут мучительны в первую очередь для Али.

За это время, ей было несколько видений, и все время ребенок погибал. Как мучительно было смотреть на нее, как тяжело было выводить ее из того состояния, когда она не хотела возвращаться в действительность. Видения становились ярче, длительней. Но их сценарий не менялся, все так же был подвал с плачущим ребенком или с прикованным к столбу мужчине с мертвым ребенком.

Я заходил в ее подсознание и выманивал ее сознание назад. Мне казалась, что еще чуть-чуть и она не отзовется. Каждый день, я умирал и возвращался, когда она открывала глаза и целовала меня в губы. Она не помнила, что происходило в эти минуты, даже, то, что она была в видениях, она забывала все.

Все в стаи знают, что происходит, но на то и дана нам стая, чтобы мы охраняли и берегли то, что нам принадлежит. Так же и здесь, все были брошены на поиски, но ничего не получалось, а дальше тянуть с поездкой я не мог. И вот я и сижу в машине пытаясь унять дрожь страха, что вгрызается под кожу. Обнимая свою девочку, я старался не замечать, как ее накрывает волной страха.

Когда она затряслась в моих руках, я прикоснулся губами к ее запястью, туда, где бился пульс. От этой нежной ласки, она перевела на меня свои глаза наполненные слезами. Я провел пальцами по щеке, стирая слезы, катившиеся из глаз.

Я открылся, потянул свою силу, направляя ее в Алю, распространяя вокруг нее кокон спокойствия и силы. Знал, что это мало поможет, но уже не мог терпеть ее страха, что поглощал ее.

Когда машина остановилась, я уже чувствовал, как темнота подступает. Мы еще не вышли из машины, а я уже чувствовал, как Аля замерла от страха. Я вышел из машины и подал руку Але, помогая ей выйти из машины.

Около  нас столпилась охрана, они смотрели на меня и сочувственно хмурились. Здесь каждый, переживал за Луну и готов был отдать свою жизнь за нее. Только вот жизнь не требовалась, нужно было лишь одно, поймать маньяка, который своей энергией подавлял Луну. Заставлял ее задыхаться от страха.

Я держал ее за руку, держал крепко, желая быть, где угодно только не здесь. Обведя взглядом поляну, я ничего нового или подозрительного не увидел. Все было так же, как и раньше, ничего не изменилась.

Все так же шумели деревья, пели птицы, все так же шелестела трава. Я перевел взгляд на Алю, она стояла и смотрела в одну точку, как будто завороженная. Я помнил этот взгляд, значит, она уже окунулась в видение.

Я потерялся во времени, но мне казалась я стою уже бесконечно долго. Только ее тихое дыхание вырывалось с тяжелым вздохом, я так часто смотрел на нее, особенно ночью. Охраняя и оберегая ее сон. Особенно тогда когда видения стали приходить чаще и утаскивать ее глубоко в подсознание, откуда только сила альфы помогала мне вытянуть ее обратно. Теперь я мог по ее дыханию понять, когда она спит, а когда видение завладевало ее телом.

Сейчас я притянул ее ближе к себе, обнимая, держа ее крепко. Руки подрагивали от напряжения, стук сердца отстукивал ритм, подстраиваясь под ее сердце. Сейчас для меня было важным, чтобы она слышала мой стук сердца, чтобы она знала, как ее стук важен для меня.

Она вздрогнула всем телом и закричала. Она кричала так, что от ее крика стыла кровь в венах, ее крик эхом отдавался в тишине леса. Она кричала, а я все сжимал ее в объятиях, не давая возможности вырваться.

Я чувствовал, как бьется в испуге ее сердце, как мое сердце замирает и бьется в ответ. Когда из горла стали вырываться одни хрипы, я прикоснулся губами к ее виску. Она дернулась в моих руках, но я держал ее крепко, не выпуская из своих объятий.

Она перевела на меня свой взгляд, и я увидел в них боль, боль волной прошлась по мне. Я принял ее боль и страдание, успокаивая и даря тепло. Она зарыла глаза и погрузилась в сон. Легкий навеянный мной сон, без сновидений.