Страница 27 из 97
«Мне только, что звонила охрана из больницы, пришел Владимир Исаков и, откуда узнал, что она здесь?» - я сбросил звонок, и вскочив со стула, побежал к палате Али.
Один из охранников стоящих у дверей шел ко мне на встречу.
- Альфа, пришел ее отец, сказал, что навестить, вы не давали никаких распоряжений на счет родственников, поэтому мы его впустили – он затравленным взглядом смотрел на меня пока мы шли к палате.
Это мое упущение, не дал четких указаний, черт, какого черта он сюда заявился, и кто дал информацию, что она здесь. Если узнал он, то значит, знают все. Ничего нельзя скрыть, нужно усилить охрану.
- Усилить охрану, перекрыть доступ к этому коридору, никого не пускать, все что случается, даже не значительное докладывать мне. Сконцентрировался на силе, призывая волчьи инстинкты, уже ощущая и слушая разговор в палате своей девочки.
«Ты поедешь со мной, и будешь выполнять все мои требования, поняла, маленькая сучка» – я услышал все, что хотел, зверь рвался наказать оборотня, разорвать на мелкие кусочки. Мне не нужно большего, этого достаточно, чтобы знать, что ее любящий отец не явился проведать дочь. Он явился, чтобы забрать ее, и вынудить меня действовать. Подписать этот чертов брачный контракт.
Я, пнул дверь, она с глухим стуком отлетела в сторону, врезаясь в стену. Ни чего не видел, только ощутил, запах крови в палате. Ее крови, он, что ее ударил? Еще раз? Я ведь предупреждал его.
Волк взревел, уже не сдерживал его, понимая, что пока он не удовлетворит жажду крови, просто не смогу его удержать, да и я был с ним солидарен. Плохо контролируя себя и волка, я бил Исакова, понимая только одно, убивать нельзя. Он отец пары, убивать нельзя. Ко мне подлетела охрана, пытаясь оттащить от Исакова. Волк не хотел отпускать свою жертву, слишком много всего произошло, слишком многого себе позволил этот оборотень.
Я ничего не слышал, лишь ощутил глухой удар и боль, что ощутила моя девочка, но боль уже была другая. Я оглянулся, и увидел ее лежащую на полу. Волк отпустил свою жертву, сейчас приоритет был в паре, этого он всегда мог выследить, и убить.
Я подхватил свою пару на руки прижимая ее к себе. Стал ощупывать на предмет повреждений. Прорычал, злясь на себя, злясь на охрану.
- Уберите его отсюда, если еще раз вы пустите сюда, кого-то еще без моего ведома, то вы будете охранять коровники на ферме – последние слова я прикрепил силой альфы, волки заскулили от боли, забирая оборотня и унося его из палаты. Я закрыл глаза успокаивая волка, не позволяя ему кинуться следом. От перевоплощения меня спасало, только лежащая у меня на руках девушка. Ее тело, казалось изломанной куклой. Куда делась, та упорная, смелая малышка. Я опустился в кресло, прижимая к себе свою пару.
Взглянул на нее, увидев распухшие губы и щеку, стекающую кровь из разбитой губы. Мой зверь, хотел кинуться следом за ее отцом, и бить, бить, так сильно, чтобы больше ни у кого не возникало желания прикоснуться к моей девочке. Он рыкнул на меня, за то, что я держал его. Я сильнее сжал пару, успокаивая своя зверя, не давая ему побороть меня. Зверь потихоньку успокаивался, держа свою пару и прижимая ее к себе, я не давал возможности зверю уйти. Контроль возвращался, но стоило мне втянуть воздух, как зверь утробно рычал, лишая меня сил. Я сильнее сжимал руки, не контролируя своих эмоции, только звериным слухом услышал, как охнула моя волчица.
Волк заскулил, понимая, что причинил боль своей волчице, а когда ее рука стукнула по плечу, он, наконец, отпустил, ослабил хватку. Тихонечко, положил голову на свое плечо, зарываясь в волосы. Вздыхая ее аромат, с примесью крови, моя грудь ходила ходуном. От перевоплощения меня спасает только моя пара, ощущая, что я нужен ей, необходим. Я ласково погладил свою пару, желая только одного, чтобы с ней все было в порядке.
- Этого не должно было произойти, прости меня – я шептал ей слова, не узнавая свой голос. Она молчала, и я ей был за это благодарен, у меня очень понимающая пара, но я сам себя винил. Я хотел многое ей сказать и многое объяснить, но она только толкнула меня, и погладила за бок. Отчего по крови растеклось тепло, отдаваясь в паху судорогой, давая понять, что мы еще не были вместе и это упущение нужно поправить.
Она что-то попыталась мне сказать, и я, оторвавшись от своих мыслей, взглянул в ее лицо. Луна, что я делаю, предаюсь мыслям, как буду с ней заниматься любовью, и даже с начало не позаботился о том, что ей, наверное, больно.
- Тебе больно, я позову дока – я прохрипел этот вопрос, так как мысли скакали, не давая мне возможности трезво мыслить. Она качнула головой, показывая мне, что-то, но я пока не мог совладать со своим вожделением, и не понимал, что она от меня хочет. Она попыталась слезть с колен, но только усилила мое желание, которое отдавалась в паху, пульсирующей болью. Я непонимающе уставился на стену, что показывала моя девочка, и только тогда вспомнил, что там ванная.
- Ты хочешь в ванную комнату? – спросил я, а она закивала головой, давая понять, что это правильный ответ.
Я поднялся, и понес ее в ванную. Поставил около раковины, поддерживая за талию. Она смотрела на меня, и кивала на дверь. Я удивленно приподнял бровь, давая понять, что никуда не пойду, хватит уже один раз оставил. Включил воду, обнимая ее руками за талию. Вдыхая пьянящий аромат, такой желанный, что пах скручивало от желания.
Нельзя, я напоминал себе, что нельзя, она только очнулась, да и столько перенесла, что мне надо замаливать свою вину перед ней. Она качнулась к стене, облокачиваясь на нее, и я увидел, как заострились черты ее лица, как потухли глаза, и опустились руки. Из нее как будто выкачали весь воздух, оставляя оболочку.