Бойся своих желаний

Анастасия

Кажется, что моя голова сейчас расколется на миллионы осколков. Господи, что я вчера делала, что так все болит? Открыв глаза, до меня не сразу дошло, что я не дома. Оглядевшись по сторонам, я увидела голого Алекса, тесно лежащего рядом со мной, а его рука так по–хозяйски лежала на моей пятой точке. Боже мой, я же тоже голая. Паника — вот что я испытываю. Кажется, я превратилась в статую, в неподвижную куклу. И, наконец–то, осознание пришло ко мне, я заорала во весь голос, что есть сил. Вскочила с кровати так быстро, что, запутавшись в одеяле, рухнула на пол. Даже этот придурок соскочил, как ошпаренный.

— Ты, блин, че, ненормальная? Зачем орать-то так с самого утра?

Я бы посмотрела на тебя, как бы ты орал, если бы проснулся рядом с типом, которого второй раз в жизни видишь, да еще и без одежды. И при этом ничего не помня.

— Ты меня споил вчера!!! — моему негодованию нет предела. — Да как ты посмел? Что ты со мной сделал, пока я была без сознания?

— Я? Вообще ничего. Не поверишь, но ты так храпела, что все желание отбила. Блин, ты точно больная на всю голову. — Это он обо мне так красноречиво сейчас говорил? Блин, убью, придушу…

— Это я-то больная? — возмущенно кричу я. А еще голова раскалывается на тысячу осколков. Боже мой, больше ни капли спиртного, никогда в жизни! Черт, черт! Я же голая стою, а он пялится на меня. — Тебе, вообще, должно быть стыдно. Ты обещал, что… — Договорить мне не дали, он быстро перескочил на мой край кровати и повалил на простыни, которые еще хранили мое тепло, а сам навис сверху. Его бедра уперлись в мои, и, Боже мой, его орган упирается прямо в меня.

— Отпусти!!! — кажется, я еще и голос сейчас сорву.

— Сладкая моя, давай договоримся, если ты больше ни слова не произнесешь, то забираешь свои пожитки и убираешься отсюда, или я наплюю на все, что тебе обещал, и мы немного развлечемся. — Нет, он точно издевается.

— Да пошел ты в…

Поцелуй страстный, опыляющий, жадный, невозможно дышать. Он опять делает это со мной. Его руки скользнули по телу, зажали сосок и все тело накрыло огнем. Боль, сладкая, невыносимая пытка. Он играет со мной, а я как кукла в его руках, плавлюсь, внизу живота все сводит. Хочется еще, еще, намного больше. Кажется, я потеряла рассудок. Я откликаюсь на его ласки. Мне самой начинает это нравиться, его напор, жар его тела. Он знает, что не останется в проигрыше. Он нашел самое чувствительное место между моих ног, его игра становится опаснее. Он ласкает меня. Играл с моим клитором, то немного надавливая, то скользя внутрь. Тело горит, я поддаюсь ему. Хочу большего. Боже, я хочу его, что это? Стокгольмский синдром или долгое воздержание? Не знаю в какой момент он оторвался от моих истерзанных губ, и посмотрел прямо в глаза, а его руки не переставали доводить меня до исступления. Этот взгляд, полный похоти и бросающий вызов. Чего он хочет? Я уже в его власти. Полностью. И даже сама подталкиваю бедра к его руке, требуя большего. Требуя освобождения. Мой мир взорвался на миллиард маленьких частиц. Кажется, стены рухнули и выросли заново, невозможно описать то чувство, что я испытала в этот момент. Но знаю одно, меня накрыл оргазм, о котором так красочно пишут в книгах. Я даже не заметила, как сильно сжимаю его руку меж своих ног. Смотрит в упор, взгляд как у хищника. Не могу смотреть на него. Заливаюсь краской, отвожу взгляд. Становится страшно. Что это было?

— Твои вещи на столе возле выхода. Не провоцируй меня больше. Я не из железа сделан. И убирайся из номера. Сейчас же.

Я так быстро никогда в жизни не собиралась. Мгновенно оделась, схватила свою сумку, ключи от машины и бегом направилась к двери. Ни о какой гордости и речи быть не может, в жизни так не хотелось скрыться, убежать подальше. Стыд, какой позор, что я делаю? Он обращается со мной, как со шлюхой. Хорошо, хоть денег не предложил, и на этом ему спасибо!

— Твоя машина стоит на подземной парковке, слева от выхода.

Я даже не обернулась на его реплику. Голова болела так, что хотелось биться о стенку. Лицо было пунцовое. Как в тумане, я нашла свою девочку. Залезла в машину и проверила все ли месте. Пакет из бутика лежал на заднем сидении, но было видно, что в нем провели обыск. Открыла сумочку — документы, ключи от съемной квартиры, телефон — двадцать семь пропущенных вызовов, от отца и подруги. Ладно, потом позвоню, сейчас даже думать нормально не могу. Вроде бы, все на месте. Все, вези меня домой, родимая.

Уже у подъезда опомнилась, что меня уже несколько дней не было дома и, скорее всего, нужно хотя бы элементарно сходить в магазин и купить немного продуктов. Хотя, черт с ними. Не могу больше держаться на ногах.

В подъезде все по–прежнему, исписанные стены и пахнет экскрементами, то ли людей, то ли животных. Зайдя в квартиру осмотрелась, все на месте. Квартирка моя небольшая: зал, спальня, небольшой коридор и смежная ванная с туалетом. Все было старенькое, но чистенько и даже имелся ковер на стене. Арендодатель — пожилая женщина, которая перебралась к своим детям, а квартиру сдала в аренду. Снять можно было только на ее условиях: ничего не снимать и не передвигать. В общем, ничего не менять. Хотя, особо не надвигаешься, места совсем мало. Но выбора особого у меня нет, с моей зарплатой хватает только на это жилье, так как три части зарплаты уходит на коммунальные услуги и на учебу. А остальное — на новую жизнь, когда мне удастся устроиться в самый престижный госпиталь Парижа «Bichat–Claude–Bernard». Это мое самое заветное желание. Но с моей жизнью чувствую, что скоро психиатрия мне светит, а не желанная работа. Приняла таблетку аспирина и решила, что надо немного отмокнуть в ванне, хочу смыть все, что со мной случилось.