Бойся своих желаний

Анастасия

Подхожу к дому отца, не могу ничего придумать, как объяснить ему, почему я так поздно приехала без предупреждения, и что немного побуду в гостях. Скорее всего, папа смотрит футбол на своем любимом диванчике и начинает засыпать под гул болельщиков. Но выхода нет, по крайней мере, пока Света не вернется с моими ключами. Я уже полгода живу в съемной квартире — благодаря работе в клубе я могу позволить себе отдельное жилье. Хоть и с натяжкой, но получается самостоятельно себя обеспечивать. Зарплата небольшая, потому что я только танцую. Вот если бы брала приват, тогда получала бы раза в четыре больше, смотря еще какой клиент. Но я на такое не пойду. Грязных танцев и похотливых взглядов мне достаточно.

Ладно, пора собраться с духом и позвонить, наконец, в квартиру. Раздается трель звонка, противнейший звук, который я когда–либо слышала. Но отец ни за что на свете его не поменяет. Эта мелодия нравилась маме. Ох, мама, мама… Ее не стало, когда я родилась. Умерла во время родов. Отец говорит, что на протяжении всей беременности она плохо себя чувствовала, врачи советовали сделать аборт еще на ранних сроках, но она решила сохранить ребенка, то бишь меня, и поплатилась за это собственной жизнью.

— Дочка, дорогая, что–то случилось? — отец вырвал меня из размышлений.

— Нет, пап, просто соскучилась, — ответила я, рассеянно поцеловав его в щеку.

— В десять вечера? — не так–то просто провести моего отца.

— Ну да. Просто мы со Светой гуляли здесь, недалеко и я решила заскочить. Поздороваться. — Что я несу? Да он же меня в два счета раскусит.

— Мы же, вроде, с утра в кафе виделись.

— Пап, ну что ты в самом деле? Не рад меня видеть? Я, может, просто соскучилась.

— Да ладно, не ври отцу. Я знаю, зачем ты здесь.

Как это «знает»? Откуда? Паника нарастает в моем животе.

— Ты переживаешь, что я опять буду всю неделю пить из–за годовщины со дня смерти твоей матери и заброшу работу, а тебе придется все делать одной. Не переживай, я только пригублю, и все. Честно.

Ну конечно, я совсем забыла, с этими происшествиями, про утрату отца. Он каждый год, в день моего рождения, и по совместительству в день смерти мамы, уходит в месячный запой. Ужасное зрелище, но я не могу ничего сделать, чтобы помочь его горю. Мне намного проще - я ее не знала, маму мне заменил отец. Единственные напоминания о ней, фотографии, и то, что я на нее похожа, как две капли воды. Такие же длинные волосы шоколадного цвета, ярко-голубые большие глаза, длинные ресницы, многие завидовали мне, начиная с самого садика. В моей фигуре нет ничего особенного. Нет тех аппетитных изгибов, которые обычно нравятся мужчинам. Грудь небольшого размера, тонкая талия. Единственное мое достоинство- круглая, упругая попка, которую я заработала благодаря танцам и ежедневным тренировкам, и стройные, длинные ноги.

— Пап, ну, что ты такое говоришь? — возмущаюсь я. Мне совсем не трудно заниматься кафе, я же знаю, как ты устаешь. Но не стоит каждый раз топить свое горе в бутылке, от этого легче не станет. Столько лет прошло, пора уже ее отпустить. Ты у меня привлекательный мужчина, может пора познакомиться с какой-нибудь красивой женщиной, и просто начать наслаждаться жизнью?

— Нет, дорогая я так не могу. Ты просто не понимаешь. Она была для меня всем — воздухом, которым я не мог надышаться, и водой, которой не мог напиться. Ты когда-нибудь это сама поймешь, когда по–настоящему полюбишь. Я до сих пор не могу себе простить ее смерть.

— Но, что ты мог сделать? Врачи не смогли помочь, а они ведь профессионалы…

— Ох, Настенька, если бы я не был таким самовлюбленным придурком, и наступил на горло своей гордости... Обратился бы за помощью к одному человеку. Положили бы ее в клинику подороже, тогда, глядишь, она была бы жива, и я не лишил бы тебя матери.

— Не знаю, пап, мне кажется, ты напрасно себя коришь… Здесь нет твоей вины, и даже если бы ты обратился за помощью, не факт, что было бы по–другому. Сам говорил, у нее была тяжелая беременность, врачи предупреждали с самого начала. А так ты только в долги влез бы по уши, и неизвестно, чем бы все закончилось.

— Дело не в том, что говорили врачи, а в том, что можно было бы найти средства и нужные связи, и отправить ее за границу, может там бы помогли. А долги... я и так в них увяз уже давно. Но давай не будем об этом, - грустно вздохнул отец.

— Пап, не расстраивайся, отдадим мы все долги, что-нибудь придумаем. Я работаю, у тебя есть кафе, так что справимся. И вообще, мы так и будем на пороге стоять, может на кухню пройдем, хоть чаю попьем?

— Ой, да, конечно, доченька, проходи. А где Света? Ты же говорила, Вы с ней вместе пришли проведать старика, - заглядывает папа мне за спину.

Вот, блин, опять ситуация… Врать не хочется, а придется. Другого выхода нет, иначе отец узнает, что моя самостоятельная жизнь не так прекрасна, как я о ней рассказываю.

— А она в магазин побежала. За тортиком, - быстро нашлась я.

— А, ну это святое. Тортик я люблю, - довольно протягивает отец. — А ты разве сегодня не работаешь?

— Нет, сегодня у меня выходной. Этот экзамен отнял у меня все силы, я завтра работаю.

— Дочка, я так горжусь тобой. Ты у меня такая умница, красавица.

— Да-да, папа, и комсомолка, - добавила я. — Ну, что ты глупости говоришь? Тут гордиться особо нечем. На права сдала с пятьдесят третьего раза, да и то, потому, что им жалко меня стало, либо надоела так, что отдали все, лишь бы больше меня не видеть.

— Ой, дочка, рассмешила... Что-то долго твоя Света ходит, — смотрит на часы. — Куда, ты говоришь, она за тортом пошла?