Куклы во время шторма

– Замечательно. Сегодня будет курица. Ты не мог бы сходить в магазин и купить филе?

– Хорошо.

– И еще, пожалуйста, сок литровый. Если будет – персиковый, а нет – пусть какой угодно, хоть яблочный. На твое усмотрение.

Жанна совершенно игнорировала Аллу. Подозреваю, ее тактика была направлена в основном на то, чтобы дать разлучнице понять, что они с Семой – семья, которую не разрушат такие пустяки. Думаю, Алле было наплевать на степень прочности их брака, но вот из центра внимания она выпадать ненавидела. Потому теперь она выглядела рассерженной и чуть ли не разочарованной. Вот уж кто не боится скандалов, а «подпитывается» ими.

– Я ухожу, – объявила она с вызовом.

– Всего доброго, – рассеянно отозвалась Жанна, не глядя на нее.

Сема буркнул «пока». Я ничего не говорила, только усмехалась, наблюдая, как Алла выходит из себя. И тут она решилась на провокационную реплику:

– Ладно, пойду навещу Стаса в больнице.

Она до смерти желала привлечь мое внимание, раз уж Жанна его ей не уделила, а я никак не могла доставить ей такое удовольствие.

– Замечательно. Думаю, он обрадуется, – ответила я с вежливой улыбкой.

Возможно, по моей реакции она также надеялась установить, есть ли между нами что-то сейчас и знаю ли я о болезни Стаса. Увы, ей не удалось и это.

Сема с недоумением глянул сначала на Аллу, потом на меня – похоже, он не подозревал, кто такой Стас, к тому же, его поразило, что у нас с ней есть общие знакомые. Но и он не «купился» – не стал развивать эту тему. Вместо этого он отправился обратно в спальню – наверное, чтобы переодеться для выхода в магазин.

Жанне я про Стаса не рассказывала, поэтому она тоже никак не среагировала.

– Мне можно идти? – не удержавшись, спросила ее я.

– Погоди. – Она наклонилась к моему уху и прошептала:

– Сейчас они оба удалятся – в разных направлениях, надеюсь, – и мы с тобой все обсудим. Мне надо с кем–то поговорить.

Я предпочла бы, чтобы Жанна вела терапевтические беседы с Семой, но пришлось кивнуть и остаться.

Глава 7

Намеренное нелюбопытство обернулось для меня большой потерей драгоценного времени: пришлось обзвонить несколько больниц, чтобы выяснить, в которой из них лежит Стас. Обнаружила я его у черта на куличках в отделении легочных заболеваний (или оно называлось как-то иначе, не помню точно). Все указывало на то, что бродить целый час вокруг моего дома в мороз было его серьезной ошибкой. И насчет своего недомогания он мне, пожалуй, не соврал.

Не то чтобы мне стало его жаль – скорее я ощутила смятение. Надо же, как неловко вышло. А теперь, раз уж я узнала, в какой больнице находится Стас, то, наверное, имеет смысл его навестить. Должна ли я это делать? Нет, не должна. Но, как-никак, я перед ним виновата. Хотя бы для очистки совести стоит это сделать, с тяжелым вздохом решила я в конце концов.

И в воскресенье я отправилась в больницу, купив по дороге парочку апельсинов и яблоко (думаю, ему хватило – некоторые очень опрометчиво считают, что, заболевая, человек тут же начинает потреблять фрукты в неограниченном количестве). Я рассудила так: если он не захочет меня видеть – тем лучше, не придется сидеть у его постели. В этом случае я точно выигрываю. А захочет – так и быть, развлеку его минут пятнадцать, заодно сойду за добрую и сердечную.

– Ты? – прохрипел Стас изумленно, когда я вошла в палату.

Выглядел он неважно: круги под глазами, нездоровый румянец на щеках, да и торчащий из груди катетер еще никого не украсил.

– Воспаление легких, насколько я понимаю, – заключила я, присаживаясь на край его кровати.

– Пока только подозрение на воспаление. Температура жарит, привезли в тяжелом состоянии, хотели даже в реанимацию отправить.

– Ты бы лучше поменьше разговаривал – тяжело же, наверное.

– А, нет, горло не болит, просто «село». – Он сверлил меня взглядом, и в его глазах был странный блеск, так что, не зная о его болезни, я могла бы решить, что он по уши влюбился в меня.

«Сейчас спросит, зачем я пришла», – подумала я.

– И зачем ты пришла?

– Навестить тебя.

– Добренькая ты моя. Кто тебе сказал, что я здесь?

– Это неважно.

– Ты ко мне домой заходила?!

– Я даже не помню, в каком подъезде ты живешь.

– Тогда не понимаю.

– И не надо тебе ничего понимать. Кстати, я тоже по-прежнему много чего не понимаю – зачем, например, ты пришел знакомиться с моими родителями.