Подарок

Она натягивала один предмет гардероба за другим, уже чувствуя себя капустой. Казалось, не будет конца этим бесконечным тесемкам и застежкам. Ей пришлось надеть чулки, кружевные панталоны, сорочку и тугой корсет, затягивая который ассистентка Энтони чуть не сломала ей ребра. Затем следовала льняная кофточка и многочисленные нижние юбки с воланами из легкого, а потом плотного, отделанного кружевом и лентами полотна, и, наконец, само платье.

Пока шла быстрая подгонка, над ее прической уже мастерски колдовала девушка-парикмахер. И вскоре густые каштановые волосы были уложены по моде середины девятнадцатого века.

Когда Виктория появилась на пороге гостиной, ее было не узнать. Мэттью так и застыл со своей камерой в руках, поскольку сейчас эта деловая, иногда дерзкая девчонка больше походила на какую-то венценосную особу. Пока все присутствовавшие выражали свои восторги, Мельбурн неподвижно стоял у окна и смотрел на Вик так, как будто увидел кого-то до боли знакомого. Его реакция не укрылась от Энтони, который объявил, явно обращаясь в его сторону:

— Возвращаем челюсти в исходную позицию, у нас много работы! Что на этот раз скажет наш уважаемый эксперт?

— Скажу, что это весьма и весьма близко к оригиналу, — пробормотал ошеломленный Уильям.

— Ну что же, — просиял Энтони. — Я думаю, мы поладим! Завтра поможете мне с подготовкой к утренней фотосессии. Дорогая, ты хорошо себя чувствуешь? — вдруг спросил он у побледневшей Виктории, которой стало не хватать воздуха.

Тугой корсет, не давал девушке нормально вздохнуть. Громоподобная ассистентка стилиста явно перестаралась. Виктории, которая мужественно держалась все это время, показалось, что паркет исчезает под ногами, а колени становятся ватными. Она машинально потянулась за спину, пытаясь ослабить капкан, сдавивший ее диафрагму, но это было безнадежно. Мельбурн рванулся с места и подхватил Вик в последний момент, когда она уже теряла сознание. Ловко справившись с крючками на спине, он уверенной рукой ослабил шнуровку. Энтони замер с ножницами в руках, за которыми пришлось возвращаться в бильярдную, уставившись на занятную картину. Полураздетая бледная Виктория приходила в себя на руках у чопорного джентльмена, взгляд которого метал молнии:

— Что за варварство! Вы чуть ее не убили! Когда я говорил об ошибках вашей камеристки в обращении с корсетом, то не имел ввиду, что его нужно затягивать как «испанский сапог».

Виктория с благодарностью смотрела на своего спасителя, чувствуя себя такой хрупкой в его крепких руках, будто на минуту стала одной из тех нежных леди, о которых писала Джейн Остин. Но ведь этот пункт школьной программы никогда не вызывал у нее особых восторгов. И нюхательные соли она тоже с собой не носила.

Восстановив дыхание, Виктория упрямо потребовала продолжения работы.

— Это крайне неблагоразумно, учитывая пережитое Вами. Лучше всего было бы отдохнуть и восстановить силы. Но если вы так уверены в себе, позвольте хотя бы помочь Вам с платьем, раз уж среди этих господ, нет ни одного, кто бы мог это сделать должным образом, — он снова жестко посмотрел в сторону Энтони и его помощницы, сконфуженно промолчавших в ответ.

Его сильные пальцы едва касались ее спины, мастерски восстанавливая шнуровку корсета, ровно на столько, чтобы девушка смогла нормально дышать. Виктория не смогла объяснить себе возникшее ощущение, но на минуту она как будто полностью оказалась в его власти. И от этого лицо снова предательски разгорелось. Как же она ненавидела эту свою особенность, которая всегда выдавала ее с головой.

— Как вы себя чувствуете, мисс Виктория? — заботливо поинтересовался Уильям, когда все было готово.

— Намного лучше. Теперь я хотя бы дышать могу свободно, а вот танцевать всю ночь напролет — это вряд ли, — попробовала отшутиться она. Мнимый виконт удивлённо посмотрел на Викторию и вздохнул.

Мэттью делал нужные кадры, не уставая восхищаться своей новой моделью, в роли которой так неожиданно оказалась давно знакомая и очень нравившаяся ему девушка. Мельбурн возвратился в свое кресло и наблюдал за происходящим с хорошо уловимым раздражением на лице. Он тоже любовался Викторией. Ее сходство с юной королевой было таким очевидным и гибельным, что у него заныло сердце. Но то, как бурно фотограф выражал свои восторги и постоянно прикасался к ней, показывая как нужно встать, окончательно выводило Уильяма из равновесия.

Поздний ужин был назначен в ресторане гольф-клуба. Теперь можно было разместиться по отведённым для проживания номерам Мельбурн-лодж и распаковать вещи. Все дружно потянулись в парадный холл в ожидании «спецтранспорта» поместья. Компактные машинки на электроприводе с водителем в униформе развозили постояльцев по всей территории усадьбы.

На пороге дома Виктория обернулась.

-Уильям, что же Вы, нас ждут!

Однако он даже не притронулся к своему наспех собранному портпледу со сменной одеждой и саквояжу, которые они прихватили из квартиры Виктории, и вышел вслед за ней на ступеньки парадного крыльца

Уже выйдя на улицу, Мельбурн посмотрел налево в сторону приветливо светящихся в темноте окон бывшей домовой церкви поместья и упрямо заявил:

— Я не могу там ночевать. Это же святотатство! Что скажет наш викарий? Я буду спать только в своей спальне!

Выразительное «О!» — только это и смогла произнести Виктория на эту драматическую тираду и побрела улаживать вопрос о доплате с менеджером. Она слишком устала за этот день, чтобы спорить с упертым параноиком. Хотя при каждом взгляде на него ее посещали совсем не творческие фантазии. После нудных, но непродолжительных переговоров с администратором, «эксперту» все же предоставили «его» спальню.

Убедившись, что с мистером Аристократом больше затруднений в этот вечер не предвидится и можно ехать заселяться в другой корпус, Виктория поняла, что ей почему-то стало жаль с ним расставаться. Прощаясь, он чуть наклонил голову и взял её руку в свою, коснувшись лёгким поцелуем. Этот жест застал ее врасплох. Ей показалось, что ее сердце пропустило пару ударов, когда он посмотрел ей прямо в глаза и сказал своим хрипловатым баритоном: — До завтра, мисс Виктория. Приятных снов.

Записавшись в книгу постояльцев своим красивым почерком с надлежащим количеством завитушек как Уильям Лэм, он положил на стол конторки портье блестящий золотой соверен с профилем королевы Виктории и стал неспешно подниматься по ажурной лестнице на второй этаж. Дорогу в собственную опочивальню он знал прекрасно. Вещи джентльмена так и остались на кресле, и портье, ловким движением смахнув золотую монету в карман, подхватил их, спешно догоняя импозантного постояльца. Просьба о бренди и лёгкой закуске в самый шикарный номер Брокет-Холла была также молниеносно и без возражений выполнена.

Несмотря на усталость от суматошного дня и поздний ужин в тёплой компании «творцов» и полубогов рекламы, Виктория не могла нормально уснуть. Наконец, измотанная урывками беспокойной дремоты, она встала с постели и подошла к окну. Вглядываясь в сумрак ночи, она все думала о своем удивительном спутнике, который пару дней назад так нежданно свалился на ее диван. Еще ни один мужчина не действовал на нее так. Рядом с ним всегда становилось жарко, а сердце начинало отплясывать джигу. И почему-то в ней все больше крепла уверенность, что его странная манера речи, привычки и убеждения не были лишь игрой сбрендившего актера. Может быть, эти старинные стены, видевшие так много на своем веку, настраивали на подобные мысли. Но забираясь под одеяло, Виктория подумала, что сходит с ума. Сегодня ей действительно показалось, что Уильям не гость Брокет Холла, а его полноправный хозяин.