Подарок

Вик сразу же почувствовала, как сухо с ней разговаривает хозяйка дома, несмотря на свой явно добрый нрав. Ведь женщина постоянно помогает всей округе своими средствами, а целительством невозможно заниматься, не имея хоть каплю человеколюбия. Здесь было что-то другое, связанное с теми правилами и условностями, силу которых Виктории уже пришлось испытать на себе. Разговор не клеился, паузы становились все длинней, и она отчетливо поняла, что здесь ей не очень рады.

Посидев еще немного за столом, дабы соблюсти приличия, Вик сослалась на неотложные дела и показала миссис Уэксли список заказанных снадобий. Женщина деловито пробежалась глазами по листку бумаги, что-то пробормотала себе под нос и попросила гостью следовать за собой.

Пройдя по небольшому узкому коридору, они оказались в маленькой опрятной комнате с жарко пылающим очагом. Воздух был наполнен густым и едким ароматом, под потолком висели связки трав, на полках устроилось бесчисленное множество склянок самого разного размера. На каждой был аккуратно приклеен небольшой листок с описанием средства.

«Вот это да! Настоящая лаборатория знахарки под крышей у преподобного! Было бы интересно узнать обо всем этом подробнее!» — подумала Виктория, но с грустью поняла, что миссис Уэксли не станет с ней откровенничать, несмотря на пустые любезности, недавно расточавшиеся ей за столом.

Подобрав необходимые лекарства и сложив их в небольшую корзинку, миссис Уэксли попыталась изобразить искреннюю улыбку, но это у нее явно не получилось.

«Что же я сделала не так?» — размышляла Вик на обратном пути, пока они с Фанни осторожно спускались по подмёрзшей дороге от дома викария к особняку. Но ее маленькая спутница быстро развеяла тревожные мысли своим непосредственным щебетанием. Кажется, она знала миллион забавных, а порой и жутких историй, в изобилии пересказываемых простыми людьми, среди которых выросла. К тому же погода была чудесной. Свежий морозный воздух был кристально чист и наполнял легкие словно живительный источник. Вик дышала глубоко и сейчас просто наслаждалась моментом, стараясь забыть о своих неприятных открытиях.

Наконец, они свернули на знакомую подъездную дорожку, а вскоре показался и сам особняк.

До ланча было еще достаточно времени, и Виктории пришла в голову мысль заняться декорированием покоев Брокета рождественскими венками. Ведь за все эти дни ей не приходилось видеть ни одного подобного украшения.

«Почему бы и нет, вреда от этого не будет никакого, сочтут за очередную причуду загадочной гостьи», — подумала Вик. Где взять ветви остролиста и омелы, она хорошо знала. К тому же в ее корзинке был травяной настой от кашля, предназначавшийся мистеру Финчеру.

Главный садовник и смотритель оранжерей Брокета принял ее радушно, поблагодарив за заботу. Он в силу возраста и некоторой отгороженности от мира работал и жил в самой оранжерее, предпочитая общество цветов и растений рядовым обитателям особняка. Ему не составило труда снабдить молодую леди всем, что ей было необходимо. Он был приятно удивлен простотой, мягкостью ее манер и неподдельным интересом к его кропотливой работе. Кем Виктория приходилась лорду, оставалось для ученого мужа загадкой, но жизненный опыт подсказывал, что она совсем не случайно появилась в жизни старого холостяка Мельбурна.

Сидя в гостиной, Вик перебирала яркие глянцевые листочки и веточки красных ягод, аккуратно переплетая их между собой, живо представляя, как удивится Уильям такому непривычному декору в хорошо знакомом ему интерьере. Она с легкостью отвлеклась от всех ненужных мыслей и тревог, полностью отдавшись своему увлекательному занятию. Корзинка с остролистом стремительно опустошалась, а рядом уже лежала пара готовых рождественских венков. Закончив последний, Вик с гордостью посмотрела на свои творения.

— Вам письмо от Его Светлости, мисс Кент, — голос вошедшего лакея неожиданно оторвал ее от работы.

— Спасибо, — растерянно произнесла Вик, взяв с протянутого ей серебряного подноса аккуратный маленький конверт, скрепленный сургучной печатью с монограммой виконта. И тут же почувствовала, как в душе завозилась уже знакомая тревога. Читать записку здесь, при слуге и маячавшим в дверном проеме дворецком, она не решилась и поспешно покинула гостиную.

В спальне вдруг обнаружилась Рози, старательно подшивающая подол того самого вишневого платья, подаренного Энтони, в котором она всего несколько дней назад преодолела заброшенную аллею Сент-Джеймского парка.

Вик осуждающе покачала головой, ведь девушка была освобождена от работы на целый день, но предпочла нарушить это распоряжение и снова принялась за выполнение своих обязанностей. Оправдывая такое поведение, Рози сказала, потупив глаза, что и так провалялась без дела все утренние часы. Совесть не позволяет ей продолжать нежиться в постели в разгар дня, когда платье мисс Виктории чуть распустилось после стирки, и его требуется привести в порядок.

«Да, этот мир мне до конца не понять», — подумала Вик, отходя к окну, чтобы наконец прочитать письмо Уильяма. Ее терзало какое-то навязчивое и неприятное предчувствие. Она смогла справиться с волнением и ее пальцы проворно вскрыли послание.

«Дорогая Виктория. Вынужден сообщить, что дела государственной важности задержат меня в Лондоне гораздо дольше, чем я рассчитывал. Смею надеяться, что завтра, после доклада королеве, я смогу выехать обратно. Ваш Уильям».

Всего несколько деловых и лаконичных фраз… А на что она, собственно, рассчитывала?! На горячие признания в любви, сонет политый слезами и грустный смайлик в конце?

Если она останется здесь навсегда, то ей придется привыкать к постоянным отъездам Мельбурна и своему вынужденному одиночеству в Брокет Холле. Королева и государственные дела не оставят его в покое, пока он не сложит с себя полномочия премьер-министра страны. Нет, она пока не готова провести остаток своих дней в бесконечных ожиданиях и тревогах. Пусть ее чувства сильны, но она должна быть уверена в том, что ей не придется каждый божий день делить внимание дорогого и любимого человека со своей венценосной тезкой!

Вик в каком-то безвольном оцепенении прилегла на кровать. На ее глазах не было слез, а в голове звучало только одно желание — забыться и постараться настроится на лучшее. Сколько она так пролежала? Минуту, час, год? Время, кажется, растеклось как топленое молоко, медленно и верно погружая девушку в спасительную полудрему. Рози бесшумно выскользнула из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь, но этого Вик уже не заметила.

Настойчивый стук, прозвучавший в тишине, окутавшей спальню, едва долетел до ее слуха сквозь завесу сна и вновь повторился. Вик резко села на кровати, сунула записку в карман и произнесла короткое «Войдите». На пороге ее спальни стояла мисс Эттли в своем безупречно отглаженном черном платье с белоснежным и идеально накрахмаленным воротничком. Само воплощение педантичности, исполнительности и порядка. Должно быть, прислуге Брокет Холла было нелегко соответствовать ее высоким стандартам и принципам.

— К Вам гость, мисс! И это мужчина! — экономка произнесла это таким тоном, словно в дом явился снежный человек. К ее словам помимо сильного удивления примешивалась хорошо различимая толика осуждающих нот. — Наш дворецкий уже сказал ему, что в отсутствие хозяина мы не принимаем гостей, но молодой джентльмен был очень настойчив!

До Виктории не сразу дошёл смысл этого взволнованного сообщения «… гость…к Вам…молодой…»

— Я сейчас спущусь. Спасибо, мисс Эттли, — нарочито бесстрастно сказала Виктория и подошла к зеркалу. Волосы чуть растрепались, примялись оборки лифа клетчатого платья, и лицо немного осунулось, но в остальном она смотрелось неплохо.