Подарок

Единственной его отрадой и утешением в этот непростой год стало лишь затворничество в библиотеке Брокет-холла за переводами Иоанна Златоуста. После получения записки от брата с просьбой принять его со спутницей как можно скорее, все встало теперь на свои места. Сходство этой новой Виктории с венценосной тезкой было поразительным и компроментирующим. Щепетильность Уильяма и нежелание огласки стали ей хорошо понятны.

— Рада знакомству, мисс Кент! Надеюсь, Вы найдете наше общество приятным, — улыбнувшись, сказала леди Эмили Палмерстон, обращаясь к Виктории. В её глазах читалось искреннее расположение. — Уильям, тебе действительно сегодня везёт, ведь мы и сами не ожидали, что вернёмся домой так скоро. Вечер у Спенсеров был настолько скучен, а Генри так отчаянно зевал, что мы оттуда сбежали, не дождавшись десерта. Я рада за тебя, — добавила леди Эмили, понизив голос и слегка касаясь его руки. — Не беспокойся о девушке, — она выразительно посмотрела на Викторию и предложила гостям занять места на обитом синим атласом диване.

Генри, возвратившийся вместе с женой с приёма, наслаждался компанией портвейна в своём кабинете и уже не ждал визитеров, но внезапное явление шурина и босса в одном лице его приятно удивило. Министр иностранных дел страны спустился вниз все в том же бальном фраке, но галстук его уже успел потерять ту безукоризненность, что всегда отличала высокородного джентльмена. Игривое настроение и портвейн дополняли картину. Он с интересом рассматривал представленную ему гостью, его живые и лукавые глаза внимательно следили за ней из-под высокого сократовского лба.

«Хорошенькая вышла компания на сочельник — самые высокопоставленные государственные лица Великобритании 19 века!» — невольно подумала Вик, к ней все еще не приходило чувство реальности происходящего.

Через пять минут общей беседы леди Эмили тактично предложила Виктории на время удалиться, чтобы привести себя в порядок, а заодно поболтать и дать возможность мужчинам решить некоторые вопросы. Они вышли через смежную комнату в холодную, парадную половину дома. Эмили оказалась приятной собеседницей, и очень скоро Виктория забыла про все свои волнения, увлеченно слушая рассказ о доме, его истории и произведениях искусства, собранных здесь несколькими поколениями семьи Лэмов, получивших на заре века титул виконтов Мельбурн.

Уильяму предстоял деликатный разговор с Генри по поводу пребывания мисс Кент в их доме. Виконт был уверен, что друг, зять и верный соратник по партии поймет его. Мельбурну действительно не потребовалось долго объяснять ситуацию. Вопрос был решен: мисс Виктория Кент остается до завтрашнего утра в Мельбурн Хаус, а Уильям сегодня же закончит самую срочную работу в резиденции, передаст через Генри для королевы личное послание, чтобы на время рождественских каникул отойти от дел и уехать в любимый Брокет.

Когда дамы вернулись в гостиную, шампанское и закуски уже были поданы и сервированы на маленьком ломберном столике. Небольшое общество устроилось на мягких диванах за непринужденной беседой. Лорд Палмерстон мило шутил, вызывая улыбку Виктории, сопровождавшуюся очаровательными ямочками на щеках. Мельбурн не без уколов ревности замечал, что тот был чересчур обходителен и любезен с молодой гостьей. Взгляд Уильяма, обращенный в сторону Генри, стал жестким и немного хищным, демонстрируя, что не следует так рьяно проявлять свой мужской интерес и привычки записного сердцееда в его присутствии. Однако он справедливо полагал, что недолгое пребывание Виктории в этом доме обойдется без приключений.

— Ну что же, к сожалению, вынужден откланяться. Секретарь все ещё ждет меня в резиденции, чтобы окончательно разобраться с бумагами. Утром мы с мисс Кент отбудем в Брокет Холл, — объявил Мельбурн, еще раз выразительно посмотрев в сторону Палмерстона, который понимающе кивнул в ответ и едва заметно огорченно вздохнул.

Виктория поняла, что сегодня им с Уильямом уже не остаться тет-а-тет: «Черт бы побрал весь этот их политес!» — с досадой подумала она, натянуто улыбнувшись в ответ на это заявление. Мельбурн откланялся и учтиво поцеловал ее руку на прощание. Внешне он казался образцом сдержанности, но страстный изумрудный взгляд, украдкой подаренный ей напоследок, еще долго не выпускал ее из-под своей власти.

Леди Палмерстон мучило любопытство, ведь брат был удивительно сдержан вечером и не рассказал ей, где и как он познакомился с девушкой. Каково её происхождение? Не из семейства ли она Кент, зажиточных джентри из Сассекса, с кем она была едва знакома ещё до своего первого замужества? Но она решила действовать мягко, с присущим ей тактом. Не обрушиваться же сейчас на заметно уставшую девушку с расспросами! Некоторые вещи были понятны и без слов. Судя по правильной, но немного странной речи, она давно живёт в Лондоне. Выглядит и держится как леди, очевидно не замужем — на её ухоженных руках нет колец, зато есть причудливые часики на запястье. Может быть это подарок Уильяма? Нет, порядочные девушки не принимают подарки от мужчин до официальной помолвки. Тут есть над чем подумать…

Когда карета Мельбурна отъехала от дома, леди Эмили предложила порядком уставшей Виктории подняться наверх и осмотреть отведенные ей покои. Также необходимо было решить вопрос с гардеробом молодой гостьи. Ведь у неё не было с собой никаких вещей, кроме мягкого расшитого ридикюля. Об этом Уильям успел деликатно попросить сестру, пока лорд Генри увлеченно рассказывал Вик одну из своих любимых, «заготовленных» для дамских ушей историй.

— Моя старшая дочь недавно стала матерью, а я соответственно бабушкой. Она невысока и худощава, поэтому ее наряды из приданного, что так и остались новыми, могут быть в Вашем полном распоряжении. Они неизменно устареют быстрее, чем она вернет свои былые девичьи формы. Завтра же мы с ней выберем, что будет прислано в Брокет, — сказала леди Палмерстон и, заметив, что гостья смутилась, добавила с обезоруживающей улыбкой: — Если, конечно, Вы не против?

— Нет, я совсем не против. Благодарю Вас за заботу, леди Палмерстон — улыбнувшись в ответ, сказала Вик. Она почувствовала, что силы окончательно ее покидают, и невольно зевнула.

Увидев это, Эмили поняла, что гостье пора отдыхать, и поспешила оставить ее, заверив, что немедленно пришлет камеристку.

Виктория вновь с благодарностью подумала о леди Палмерстон и ее предупредительности. Ведь она с трудом представляла, как будет снимать объемное платье и расшнуровывать корсет без посторонней помощи. «Наверно Уильям справился бы с этим в два счета,» — почему-то подумала Вик, вспомнив инцидент на съемках, и щеки ее предательски запылали.

Появившаяся в спальне камеристка помогла ей разобраться с платьем и переодеться в новенькую ночную сорочку с многочисленными оборками, которая доходила до пят. «Да уж, такое одеяние никого не настроит на крамольные мысли. И как только раньше удавалось соблазнять мужчин в этом?» — отметила Виктория, забираясь в мягкую постель. За окном по-прежнему падал снег, усталость растекалась по телу волнами, но к ней примешивалось острое и навязчивое томление, виновником которого был тот неосторожный взгляд, что подарил ей украдкой Мельбурн сегодня вечером.

Веки слипались, но сон все не приходил. Почему-то вдруг подумалось о доме, о грустной мордочке Мистера Финдуса. Он наверно заскучает по своей хозяйке, хотя Альберт клятвенно обещал приглядеть за ним. Мама, конечно же, будет вне себя от возмущения, получив e-mail с извинениями и объяснением, что ее дочь не сможет приехать на Рождество, срочно решив улететь на Гоа. Ей просто необходимо отдохнуть вдали от цивилизации, предаваясь медитации на берегу океана. Телефон, конечно же, будет отключен, чтобы не прерывать задуманное погружение. Это было единственное, что она смогла придумать, в спешке разбираясь с делами перед своим невероятным приключением. На работе ее не хватятся как минимум до 2 января, пока длятся рождественские праздники. А вот что будет дальше, Вик и сама не знала…