Левша, правша и прочие

Сцинк. Кеша смотрит на него украдкой и пытается не вспоминать тот злосчастный день. Благо, парень ничегошеньки не помнит. Еще бы. Доза достаточная была. Кеша тоже думал сначала - а не выпить ли? Выпить и забыть, славно же так. Сладкая перспектива. А потом подумал - нет. Нет, нельзя. Потому что если он когда-нибудь еще раз увлечется, зациклится, сойдет с ума, это воспоминание его остановит. Теперь для него Сцинк - это знак стоп. Большой, красный, страшный дорожный знак, за который машина его мыслей больше не заедет никогда. А раз она туда не заедет, значит, и не сорвется с обрыва, который прямо за знаком, но из-за поворота не видим.

А еще Сцинк - это у них с Билли теперь имя-восхвалительное. Ну как, есть имя нарицательное, а это наоборот. Буду молчать как Сцинк - говорит Кеша Билли ночью перед экзаменом, когда тот просит о своей судьбе никому не рассказывать. И Билли верит. Потому что кто-то, а Сцинк молчать умеет. Он это уже продемонстрировал на практике.

Тем не менее, кажется, только молчать Сцинк и умеет. Потому что вот стоит он на экзамене перед Грегом и Якобом, и молчит. Сказать ничего не может. Трясется весь, как тронутое ложкой желе. Покачивается. Худой, бледный, болезненный, с глазами навыкате уставшими, с мешками под этими самыми глазами бездонными. Стоит и мямлит что-то. И жалко его Кеше, и стыдно перед ним, и вообще как-то хочется вину загладить, пусть и не помнит парень что они с ним сделали вдвоем, идиоты гребанные.

- Садитесь, Сцинк, и еще немного подумайте, - говорит ему Грег. - И успокойтесь наконец. Не нервничайте. Флягин, встаньте пожалуйста.

От неожиданности Кеша неловко вскакивает и замирает. Глаза Грега - рентген. Пристально так смотрит, будто насквозь видит. Крылья носа у него шевелятся, дергаются, будто он чует идущий от рыжего душок плохого дела.

- Я видел, как вы с Линрихом распивали какой-то отвар перед экзаменом, - начинает он. - Судя по тому, что Уильям сдал достойно и ушел, это нечто является неким успокоительным. Если успокоительное не алкогольного характера и оно у вас еще осталось - одолжите соседу по общежитию, будьте другом.

- Конечно, - отвечает Кеша. - Осталось. Сцинк, иди сюда.

С опаской поглядывая, Сцинк подходит. Сует ему Кеша бутылек, пустой на две трети. Последняя часть предназначалась Фрейе, но та лишь переливчато засмеялась и отказалась. Сдала и ушла. Чертовка же, не иначе. Только чертовки никогда не нервничают. Пока Кеша вспоминает соседку, Сцинк пьет. Кривится. Еще пьет. Отдает пустой бутылек. Утирается.

- Спасибо, - говорит тихо. - Хороший ты все же парень. За мной должок.

И садится на заднюю парту. А Кеша... Кеша опускает голову и припоминает все самые противные оскорбления в свой адрес. Потому что вместо того чтобы сделать Сцинку много добра он выбрал самый короткий путь - злой. Короткий, да неправильный. Дыру сделал на своей совести. Крупную дыру, которую не заштопать третью флакона успокоительного.