Страница 96 из 113
Я не возьмусь утомлять вас описанием присутствующих лиц, многие из которые ныне живы лишь на растрескавшихся полотнах в Портретных галереях своих родовых гнезд, под пылью и паутиной. Иных я знал по рассказам Браго и Драко, иных встречал во дворце, с другими, прибывшими из отдаленных земель, был незнаком. Из тех, о ком я уже упоминал по ходу повествования, в число советников входили герцог Орли, граф Бью Легойя, лорд Эсток, к моему изумлению недавний сумасшедший - лорд Валентайн, ну и конечно же Драко, мой дракон (а теперь я могу называть его так). Все эти люди, богатые и знатные, большей частью имевшие по несколько детей, а то и внуков, видели во мне будущего сюзерена, а оттого опасались меня. А я – я до дрожи боялся их, но не подавал виду. Только неведение о действительной их значимости помогало мне держаться с ними на равных. Когда в полной тишине я прошествовал к высокому креслу во главе стола, лицо мое не выражало ничего.
Сперва все шло именно так, как предсказывал Драко. Лорд Марвет из Дневных земель, седой и благообразный, долго и утомительно рассуждал о покупке гвинотских скакунов, дабы скрестить их со своими кобылами, положив начало новой породе:
- Мы назовем их Марветские.
- Покупайте, - пожал я плечами, не вполне понимая смысл этих долгих речей.
- Ваше высочество, помилосердствуйте, - взвизгнул лорд. - Я старый человек, обремененный долгами и наследниками-кровопивцами. Моих средств едва хватает, чтобы сводить концы с концами. Однако вдумайтесь, какую славу Марветская порода принесет королевству! Соседи выстроятся в очередь, чтобы купить их! Золото потечет рекой!
Несмотря на увещевания, я никак не мог ухватить связь между приобретением скакунов для конюшен лорда Марвета и славой королевства. Я отнес это на свою неосведомленность в вопросах коневодства. Я хотел было порекомендовать лорду обратиться к моему конюшему, казавшемуся человеком сведущим, как тут вмешался Альдескин Ларго из Приграничья Вечерних земель:
- Очнитесь, Марвет, вы погребли себя заживо в родовом замке, вы ведать не ведаете, что творится за его стенами. С тех пор, как покойный король наш принял свой эдикт, гвинотские скакуны абсолютно недосягаемы. Отношения с кочевниками портятся год от года, и все из-за запрета жертвоприношений. Не время ли задуматься об отмене эдикта…
Лорд Ирленгильд из Ночных провинций твердил о расширении западных границ:
- К чертям гвинотов с их лошадьми! Земли – вот подлинное богатство! Западные земли известны своими чудесами. Там на просторах, покрытых шелковой травой, пасутся белоснежные единороги, там крохотные медоносные птицы пьют цветочный нектар, а в ночных небесах одновременно восходят два светила: наша луна и луна тех мест, отчего ночи на западе никогда не бывают темны. Под лучами обеих лун произрастают цветы и травы, обладающие чудотворными свойствами - они возвращают молодость и наделяют мужчин небывалой силой.
Чтобы вернуть молодость, лорду Ирленгильду не хватило бы и стога чудодейственной травы. Судя по всему, он лишился волос еще тогда, когда я родился на свет, а зубов – и того раньше.
Я вспомнил синевласых кружевниц с камнями смарагдами и спросил:
- Вы свидетельствовали эти чудеса собственными глазами?
- Сию диковинную страну неустанно поют менестрели.
- И ведомы их песнями, вы готовы устремиться на поиски чуда? Ваша решимость восхищает. Искренне желаю вам удачи.
- Как вы сказали, ваше высочество? Незадача? Простите, годы уже не те, слух подводит меня…
Я повторил. Лицо Ночного лорда вытянулось.
- Но я полагал, ваше высочество изыщет возможность снарядить экспедицию. Я стар, обременен долгами и наследниками-кровопивцами, а моя юная, точно весна, супруга жаждет свершений в ее честь, каковые давно мне не по летам.
- К чему нам западные земли? Чтобы Ирленгильд присоединил их к своим владениям? И кто выигрывает от этого помимо него? На королевские копи в Кобальтовых горах люди нужны, - хмуро процедил лорд Реголас из Утренних провинций.
Соседство с копями сделало род Реголаса одним из богатейших в королевстве, что накладывало отпечаток на его манеру держаться и разговаривать. А уж одежды лорда своею роскошью могли потягаться с моим парадным платьем!
- Туда направляют заключенных, - возразил Реголасу кто-то из Дневных владык, чье имя как назло вылетело у меня из головы.
- Хилые они, мрут как мухи. И хоронят их, смею заметить, на моих землях, будто у меня своих покойников недобор!
- Но позвольте, грешно отправлять на рудники невинных людей!
- Не беда. Выдумаем парочку новых преступлений, и невинные быстро сделаются виноватыми. Магия тоже не всегда каралась смертью.
- А ведь касаемо магии вы правы. Как полагаете, лорд Реголас, долго ли протянут колдуны, коли приставить их к извлечению из земли кобальтовых руд?
Судя по всему, споры велись не первый год. Я чувствовал, как постепенно вязну в мелких дрязгях, а между тем до окончания Совета было далеко. Кресло подо мною становилось все жестче, ноги немилосердно затекли. Под расшитым серебряной нитью воротом дублета чесалась шея. Поддавшись на уговоры Сагитты притвориться принцем, я грезил о деньгах и благополучии, о теплой одежде и сытной пище, о слугах, готовых исполнить любую мою прихоть. На деле же я метался между приемами, спорами высокородных графьев и баронов, докладами советников о бедах, в решении которых ровным счетом ничего не смыслил.