Цветок смерти

- Капля по капле: в питье и в еду, в постель и на одежды, и на уста женщин, которых он целовал…

Далеко, в Кобальтовых горах, удерживая наследника престола от падения в пропасть, я уже слышал эти слова. Значит, Орли был одним из тех, кто желал смерти короля? Как Альхаг справлялся с этим сонмищем цареубийц? Неудивительно, что в конце концов лейб-маг оплошал!

Орли хотел напугать меня. На его блеф мог бы купиться принц Ариовист, но я не верил, что знатный вельможа намеренно подставит себя под удар. Люди, вместе замешанные в грязных делишках, редко выдают приспешников. Именно поэтому новых членов банды заставляют пройти через совместное убийство, обеспечивая пролитой кровью гарантию их молчания. Магия крови в действии!

- Ну что ж, коли так, на виселице мы будем болтаться бок о бок.

Драко прервал мое уединение, когда я рассматривал перстень Лукреция Орли. Промышляя на улице, я никогда не польстился бы на такой. Он был крупным, довольно грубо сработанным, железо за время носки успело изрядно потемнеть. Впереди на перстне имелось утолщение. Видимо, там и прятался таинственный демон. Интересно, для каких врагов приберегал его маркиз?

- Уже успели подхватить придворную одержимость побрякушками?

- Только представь себе: это кольцо - обиталище духа зла.

- Почему вы решили так?

Не видя причин скрывать чужие тайны, я пересказал воину содержание письма, полученного от арла Годерикта накануне поединка с Мантикором.

- Его величество нажил много врагов. Коли то письмо при вас, я не отказался бы прочесть его. А касаемо перстня… Я не большой дока в магии, но верно, нелегко запереть демона в кольцо. Такое было под силу Альхагу или Мантикору. Мантикор своего демона отдал, что до лейб-мага… Не помню, чтобы он делал подарки кому-то помимо короля да воспитанницы. В таких кольцах частенько скрывают яд. Откуда оно у вас?

- Маркиз Орли обронил.

- Позволите?

Несмотря на сомнения Драко, я колебался, не решаясь подвергать друга опасности. С другой стороны, ни у Лукреция Орли, ни в моих руках демон не проявлял себя. Хотя кто мог знать природу этих существ? Но любопытство снедало меня, и я протянул перстень воину:

- Будь осторожен!

Драко долго крутил кольцо в ладонях. Сжимал, оглаживал, то приближал к самому лицу – и тогда я мог видеть, как ложились морщины между его бровей, то напротив, отодвигал подальше, щурился, цокал языком. Наконец, удовлетворенный осмотром, он решительно обхватил перстень большим и указательным пальцем и надавил. Верхняя часть кольца с щелчком отошла в сторону, обнажая сердцевину. В глубине белели крупинки какого-то порошка. От них исходил едва уловимый, но довольно навязчивый аромат. Мускус и амбра! Им пропитались одежды Лукреция Орли. Им пахли розы в покоях принцессы Нинедетт.

«Капля по капле: в питье и в еду, в постель и на одежды, и на уста женщин, которых он целовал», - услышал я точно въяве.

Я сорвался с места и устремился в западное крыло дворца: вверх по ступеням, через Зал приемов, сквозь позолоту Парадной анфилады. Драко едва поспевал за мной. Я не был уверен в том, что делаю - меня вело чутье, и, наверное, попробуй я объяснить свой порыв, то понял бы всю его несуразность и тотчас остановился. К счастью, Драко не ждал объяснений.

Принцессу я застал за вечерним туалетом. Облаченная в тонкую сорочку, Нинедетт сидела перед камином, горничная расчесывала ее длинные золотые локоны. Завидев меня, принцесса поднялась. Ни единым жестом не выдала она изумления моим поздним визитом.

- Простите, что потревожил вас. Я зашел справиться о вашем здоровье. Не холодно ли вам во дворце? Быть может, нужны дрова, или свечи, или подогретое вино?

- Нет-нет, не извиняйтесь, мне приятна ваша забота. Что до самочувствия, подле вас мне хорошо всегда.

Прозвучавшие слова разрушили владевшее мною наваждение. Я понял вдруг, что ворвался в покои юной благородной девушки, застиг ее в неподобающем виде и стою, уставившись на нее.

- Разрешите пожелать вам доброй ночи.