Страница 98 из 169
В груди что-то ворочалось жалобно хныча. Жалось ко мне, обволакивая изнутри. Я тянулась в ответ. Нестерпимо не хватало тепла. Очаги чужого дыхания отзывались тлеющими костерками.
Я хотела позвать заполняющую меня неизвестность. Хотела обратиться к зверьку, что оберегал крохи тепла. У него не было имени, но оно имело нечто другое. Обозначение. Определение. Простое слово. Легкое для произношения. Обыденное.
«Малыш?» — всхлипнула я мысленно.
Голос отказывался прорываться сквозь плотину сковывающей магии. Я стояла ледяной статуей посреди огромного многоцветного шахматного поля. Снежная королева в заколдованных туфлях. Лицо онемело как во время процедуры озонотерапии. Кожу легонько покалывало, но боли не чувствовалось.
Мгновенная паника, вызванная застрявшими в памяти новостями, об обморожении заснувших на морозе людей и последующей ампутации конечностей, была безжалостно подавлена уроками Лёши. Магия не работает настолько прямолинейно. Это не настоящий лед. Это удобная форма визуализации заклинания. Мои глаза не замерзли. Я могу моргать. Мне только кажется, что я осколок айсберга.
— Как ты, малыш? — повторила я про себя, успокаивая дыхание.
Кокон магии пробрался сквозь арку миров вместе со мной. Внутри меня. Он-то и открыл мне проход, подав фальшивый сигнал, спасая себя. Спасая нас. Теоретически, это означало, что у меня есть магия. Автономная, обособленная, с собственным суверенитетом и другими признаками целостного государства, но все же, магия.
Кокон не ответил. Не ответил словами. В голове замелькали образы, робкие чувства, незнакомые эмоции. Он пытался общаться так, как мог. Я видела паутину заклинания, тянувшегося по моим ногам. Я понимала, что должна сопротивляться. Холод и скованность — всего лишь психологические последствия проклятья. Одна из ступенек, которую можно преодолеть с помощью силы воли.
Я представила, как сжимаю и разжимаю пальцы. На одной руке. На другой. Повторила все те же упражнения, что делала, когда у меня немели конечности. Когда просыпалась ночами от того, что отлежала руку. Как в полутьме разрабатывала ее, не чувствуя и почти не видя. Тело отзывалась неохотно. Будто находясь в сонном параличе. Я же заставляла себя извиваться, крутиться на месте, убеждая себя, что положительный результат неизбежен.
Верхний слой магии сломался так же внезапно, как и появился. Почувствовав слабину, я тут же усилила напор. Как только появилась возможность шевелиться, я скинула ненавистные туфли.
— Камер-лэй! — закричала я, пытаясь разглядеть фигуру визажистки сквозь голубые кольца дыма. Девушка должна была быть рядом. — Если ты слышишь, борись. Это не настоящий холод. Из него можно выбраться.
Игровая площадка никуда не исчезла. Камер-лэй по мановению взмаха руки не явилась.
— Если кто-нибудь меня видит, сделайте что-нибудь! — безрезультатно проорала я в пустоту.
Я же сняла, чертовы черевички, почему сцена не вернулась? Где зрители? Я готова творить шоу. После такого теплого приема, отчего на потеху публики не поплясать на столах званого ужина, раскидывая драгоценные блюда и деликатесы со всех уголков мира.
Вместо внятного ответа — клеточное поле и туман вокруг. Голубое свечение ластилось к ногам и облизывалось на рюши вечернего платья. Так выглядел дурман магии Золотой оси. Проклятье высшей пробы.
— Малыш, мы можем как-то его снять? Мне тут не нравится.
В подтверждение сказанных слов, пол отозвался угрожающей дрожью.
Кокон заворочался, боязливо ежась в комочек. Он слишком маленький. Совсем юный. Ему не совладать с полноценной магией, набирающей сил столетиями.
Обняв себя руками, я ласково спросила:
— Могу я чем-то помочь?
Образы замелькали вновь. Картинки неслись в сумасшедшей перемотке. Они несли в себе огромный поток информации, смешанной в дикий коктейль из звуков, запахов, времени и чувств. Мой мозг был не в силах расшифровать послание целиком. Кое-как из всего вихря, выбралась короткая фраза:
«Победить Золотую магию можно зная ее создателя».
Я пришла в замешательство. Откуда мне знать, кто заточил зуб на мою скромную персону? За вечер перед глазами промелькнуло столько людей, что я едва ли могла воссоздать образ лэй, что жила в доме Врага. Она, кстати, легко использовала магию, что означало — любая могла насылать проклятье. Любая из двух сотен камер-лэй могла излить гнев на обувь новенькой. Как выбрать?
Нет. Такие задачки не по мне. Может, есть варианты проще?
Туман скрывал границы шахматного поля. За плотной стеной дыма лежала неизведанная бесконечность. Или же выход на свободу.
Квадраты источали неестественное сияние. Они выглядели неустойчиво, обещая в любой момент разойтись по швам. Оценив размеры цветных плит и расстояние до ближайшего кольца голубой пыльцы, кончиком пальца ноги я дотянулась до соседней клетки. Невесомо, почти не дотрагиваясь, прикоснулась к шершавому полю.
Жуткий грохот пронесся по неоновому полю.
Зеленая плита затрещала в жалобном стенании и рухнула вниз. Несколько десятков клеток последовали ее примеру. Бездна разверзлась, поглощая каменные плиты. Земля под ногами начала трещать. Обуреваема первобытным ужасом, я ничком припала к лиловой тверди. Пальцы вдавились в спасительную поверхность.