Страница 58 из 169
Маленькие домики, не выше трех этажей, уютно мостились с разных сторон дороги, идеально-уютно вписываясь в общую гармонию улицы. Лучи играли на золотистых стенах. Лианы, заплетенные в причудливые косы, спускались с захваченной зеленью крыш аж, до самой земли. Воздух был пропитан сладкими ароматами цветов.
Гладкие улицы, как будто залитые жидким стеклом, не знали тяжелых колес автомобилей, шпилек модниц и вечного ремонта дорожных работ. Ни единой трещины, скола или царапины. Отшлифованный гранит не мог похвастаться подобной прочностью, блеском и отсутствием стыков. Тротуар отсутствовал. Дорога полностью принадлежала пешеходам.
Ласковая погода и покрытие дорог не оставляли большого простора для фантазии в выборе обуви. Люди, что неспешной походкой шли мимо, предпочитали сандалии. Золотистые нити-шнурки поднимались от легкой обуви вверх по ноге и, завязывались бантиком, не доходя до колена.
Я боязливо ступила босой ногой на блескучую поверхность. Тепло. Тепло и немного скользко. Я обернулась. Здание, из которого я вышла, действительно напоминало театр. Много колон, лепнина на балконах, балюстрады из причудливых столбиков. Красивые фигуры полуобнаженных женщин и рыцарей в доспехах на крыше.
Я немного потопталась, прикрыла глаза от ярого солнца и поспешила вернуться к «театру» под навес. Уставшая путница, отдыхающая под крышей дома, вызывала у людей меньше удивления, чем сумасшедшая в пижаме, с открытым ртом разглядывающая дома.
В нашем мире такого быть не могло. Каким-то образом я перенеслась из родного города в чью-то золотую мечту.
Неприятное чувство закралось в душу. Я бросилась к стене, отражающей вездесущие лучи и мою размытую фигуру. Воздушная гимнастка — это не тот эпитет, который мог бы относиться ко мне и все же, то, что я смогла разглядеть в сверкающей панели здания, очень напоминало меня.
Рост чуть выше среднего. Самое то — для обуви на невысоком каблуке, а в правильной одежде можно выбрать и плоскую подошву, но все равно выглядеть достойно. Фигура стандартная. Сбросить пару кило не помешает, но к лету или к Новому году. Масса, скажем так, не критичная, но с облегающими вещами не помешает быть осторожней. Волосы русые, прямые, иногда пушатся. Достают до лопаток и вызывают чувство неопределенности: то ли подстричь, то ли отращивать. В остальном же — глаза как глаза, нос как нос, губы обычные, две мелкие родинки на правой щеке. Ничего достойного гордости. Внешность самая обычная, и на том природе спасибо.
Я оглядела руки. Потрогала нос. Поднесла прядь к лицу. Все мое. Никаких изменений. Я в своем родном теле.
Я в другом мире. Но странным казалось не это. Больше всего меня удивили не чистые улицы, не летающие животные с повозками, противоречащие любым законам физики, и не росчерки светящихся дуг, опоясавших небо. Я поразилась тому, насколько это не кажется чем-то необычным. Будто я днями и ночами только тем и занималась, что путешествовала по другим мирам. А это другой мир. Я догадалась. А вот посмертный ли, в который уходят хорошие души в своих любимых пижамах, или мир фэнтезийный, разряд обыкновенно-магичеки-условно-альтернативный, предстояло выяснить.
О, да. Я не исключала того, что пока спала, обрушился дом, и я умерла не просыпаясь. Это место могло оказаться версией рая. Всегда считала, что души отправляются в те места, которые указаны в исповедуемых ими религиях. А почему бы и нет? Вот, такие как я, которые вроде во что-то верят, но и ни во что конкретно: вызывали Барабашку, закалывали булавку от сглаза, три раза стучали по дереву, пару раз ходили к бабкам-знахаркам, гадали на святки, но при этом не верили в призраков, разговоры с умершими предками, демонов, и в специально отведенный котел с маслом в аду.
У всего есть разумное объяснение. Даже у перемещения сквозь миры.
Я вернулась к двери, через которую выбежала на улицу. Аккуратно приоткрыв, чтобы та не сдала меня скрипом, заглянула внутрь. Люди, что стояли вокруг постамента никуда не исчезли. А злобный амбал не бросил свой пост в попытке догнать меня, а продолжал нести службу.
— Работаем на вход, — Громко возвестил он.
Одна из девушек, что ожидала внизу, поднялась по лестнице. Стражник кивнул и прижал руку к арке. В то же мгновение проход окрасился в голубоватый цвет. Вот я видела его насквозь, а вот — по воздуху пошла рябь и он стал больше походить на бурлящий водопад в миниатюре.
Девушка, что взошла на площадку, приложила руку к соседней опоре. Прикрыла глаза. Какое-то время ничего не происходило. Она и стражник стояли друг напротив друга. Народ без особого интереса разговаривал между собой, как будто они все давние знакомые и коллеги. Пространство текучей воды начало меняться. Рубцы и волны плавились в гладкие ручьи и сливались вместе. Тягучие воды застыли, образовывая поверхность зеркала.
Девушка несколько секунд смотрела на собственное отражение. То задрожало и поползло серебряной пленкой, оставляя за собой пустой проход.
Я не сразу поняла, что с другой стороны арки что-то изменилось. Казалось все тот же зал, что и минуту назад. Девушка шагнула в арку и спустилась по лестнице. Которой я не помнила во время акробатических выступлений. За аркой она повернула к двери, но из-за колонны не вышла.
Что за?
Воздух опять пошел рябью. Вспыхнул голубым, замер и вновь вернулся в прежнее состояние. Стражник внимательно оглядел пробежавшие красные огни по камню и объявил: