Страница 104 из 169
Дурманящая дремота слезла подобно шкурке помидора, обданного кипятком. Да… Возможно, я все еще голодна.
— Кто здесь? — спросила я, вглядываясь в затрепетавшие тени. — Лучше выходи! Иначе… Вставать и идти к тебе мне лень, так что если не подойдешь добровольно, мы так и останемся, каждый на своих местах… Вот.
Надо было брать дополнительные уроки по изощренным угрозам у Клавдии, а не заниматься самообразованием.
— Здесь я, — отозвался женский голос, не на шутку перепугав меня. Впрочем, недостаточно, чтобы подняться на ноги и заставить принять боевую стойку. Дралась я в лучшем случае посредственно. Это вело меня к одному единственному варианту поведения.
— Давай дружить? — предложила я.
Темнота зашевелилась, выплевывая худенькую фигурку. В мерцающем свете блеснули белки глаз.
— Привет.
Она была немного ниже меня ростом. Плечи опущены. Угольно-черные волосы спускались почти до пояса. Тоненькое треугольное личико осунулось. Скулы выделялись слишком заметно. Добавить ко всему белое льняное платье, достающее до самых пят, и вот перед вами классический пациент психиатрической больницы.
Я пыталась представить, как долго она здесь находится. Неделю? Месяц? Год? Сколько времени требуется, чтобы с кожи полностью сошел загар, а глаза потеряли блики света от постоянного нахождения во тьме. Как долго нужно привыкать к одиночеству, чтобы ждать всю ночь, прежде чем решиться подойти к незнакомке, запертой вместе с тобой? И как давно Враг не спускался на нижние этажи дома, если перестал воспринимать черноволосую узницу как живую личность?
Все говорили о том, что Тинхе не держит лэй женского пола, но в таком случае, кто она?
— Привет, — эхом отозвалась я, мигом подскакивая на ноги. — Ты кто?
— Я… — девушка переступила с ноги на ногу. Из сухих потрескавшихся губ, вырвался хриплый смешок. — Я давно перестала понимать, кто я. Но зовут меня Алиса.
Так не бывает.
Не в моей истории.
Во все глаза я уставилась на узницу.
— Алиса? — переспросила я. Магия, лежащая на именах нарицательных, снова резанула слух. Девушка схватилась за уши. Я поморщилась. — Избранная?
Пленница прошла мимо меня, намеренно избегая случайного касания. Обняв прутья, она прижалась лбом к решетке. Бледная рука потянулась к просвету. Сквозь тонкую кожу я могла разглядеть ее тонкие вены. Алиса поймала ладонью свет, следя за тем, как полосы стекают по линиям ее жизни.
— Избранная? Да, они меня так называли. А кто ты?
— Дробь, — представилась я. — Просто Дробь. По имени называться не буду. Трезвон в ушах достал.
Большего говорить не стала. Было глупо предполагать, что Враг не оставил в камере подслушивающие устройства или заклинания.
— Почему ты так на меня смотришь?
Наверное, мои глаза засияли азартом. Неудивительно. Держать лицо постным не получалось. Каждая частичка тела излучала восторг.
Я нашла ее! Я нашла Алису Орлову. Номер семьдесят четыре. Девушку, за которой нырнула в зазеркалье. Мое задание, моя надежда, моя миссия! Передо мной стояла самая умная, сильная и способная Избранная!
— Я так рада… что не одна.
В порыве эмоций я обняла Алису. И только теперь поняла, насколько же она худая. Кожа до кости. Почти дистрофик. Казалось, если я чуть-чуть сдавлю руки, то переломаю узнице Врага все кости. Передо мной стояла совсем не та пышущая здоровьем девушка, которую показывал Клод.
Сначала во мне заговорила жалость, потом пробудилась злость, а следом пришло понимание. Алису не морили голодом. Над ней не учиняли физического насилия. Она сама довела себя до изнеможения.
— Дробь, — произнесла она белыми, потрескавшимся губами. — Это прозвище, да? Ты не лэй?
Я всплеснула руками. Эмоции били как из фонтана, но позволить себе бурный поток слов было бы опрометчиво. И черт с ним с Врагом. По всем правилам Алиса не должна была помнить о Центре и кружке ста сорока семи. Тинхе вытащил ее из зараженного мира назло Клоду. Он много чего мог наговорить испуганной девушке, у которой мир пошел наперекосяк.
— Нет, я такая же землянка, как и ты. Ты ведь с Земли, да?
Кто их знает… Может, Земля не единственный закрытый мир, откуда Атрос похищал адепток. Мы паспорта друг другу не предъявляли, прописку не смотрели. А компашка забытых богов — плуты похлеще греческого пантеона.
— Да, — подтвердила она, опускаясь на пол. — За что тебя сюда?
Я села рядом.
— По подозрению в избранности.
На миг на исхудавшем лице прорезалась горькая усмешка.
— Знакомая статья, — хмыкнула великая любовь Клода.
— Если говорить совсем откровенно, Тинхе знал, что я Избранная. А зашвырнул сюда, после того, как решил, что я помню больше, чем говорю.