Страница 98 из 136
Дорога, пересекающая сердце чащобы, не часто принимала путников: колея выделялась неуверенно и почти целиком укрылась опавшими листьями, следы от копыт едва проглядывались.
Мэлистра ехала по ней не случайно. Намеренно держалась в стороне от городов и селений, выбирая наиболее безлюдные маршруты. Лишь однажды свернула в небольшую деревушку - сменила прихотливого боевого коня на скромную, но шуструю кобылку.
Лесная дорога вела к свободному городу – Милиду. А там сутки пути до пограничного Реглина и здравствуй Вельмар! Где ее никто не достанет, откуда она спокойно доберется до Верне и обнимет Вереша.
Чертов Страж!
Всю дорогу Мэл думала о нем и этой амиррской дряни, позабыв про усталость. Ревность. Знакомое чувство. Когда-то она ревновала отца к матери. Мэл боялась себе в этом признаться, но радовалась ее смерти. Надеялась, что отец посвятит себя только дочери. Но даже тогда он выбрал эту белобрысую бриденку.
- Вереш другой, он меня не променяет ни эту шлюху, - размышляла палачка вслух. – До чего же ты опустилась, Мэл? Ты накручиваешь себя. Он обещал дождаться твоего решения, а Стражи держат слово. – Кожаные поводья мерзко скрипнули под ее рукой. – Не будь дурой. Еще он обещал переспать с ней…
Всю дорогу она убеждала себя в верности Вереша, чтобы тут же назвать выродком и подлецом. Ревность терзала разум и мешала выспаться, а Мэл и так приходилось избегать длительных привалов. Этой ночью она и вовсе не заснула – всюду рыскали волки, и шумели медведи.
Она развела костер, чтобы отпугнуть зверей, но это помогло мало – трусливая кобыла пугливо ржала и беспокойно дергалась, вырывая Мэл из сна. Под утро удалось нормально поспать… до полудня. Палачка пришла в бешенство оттого, что проспала так долго и впопыхах собралась, перекусывая уже в седле.
Это помогло позабыть про Вереша. Теперь Мэлистру мучил другой вопрос: что заставило ее сохранить жизнь Берте? И даже заплатить обещанную сумму, оставив себе лишь восемнадцать золотых вельмов. Гостиницы Вельмара и новая одежда быстро съедят эти деньги.
Мэлистра поправила съехавший плащ и продолжила обвинять себя за беспечность и доброту. Заросли бузины опять шелохнулись. Палачке померещилась чья-то тень. Приглядевшись, она заметила зайца.
- Ты начинаешь сходить с ума, Мэлистра, - покачала головой и пнула в бок ленивую лошадь.
Прошло немного времени, прежде чем Мэл снова услышала шорох, теперь со стороны деревьев. По наитию затормозила.
В ту же секунду на спину лошади опустилась петля аркана и бесформенно свалилась на землю, не сумев зацепить палачку. Меч сам запрыгнул в руку.
Раздался свист и улюлюканье. Из-за деревьев выскочили четверо немытых и уродливых оборванцев. С ножами и дубинами в руках.
Трусливая кобыла испуганно заржала и забила копытами, мешая палачке ударить одного из нападавших. Глупая скотина отказывалась подчиниться ей и понеслась вперед, где их уже поджидали трое верзил, уродливее и грязнее. Ехидно ухмыляясь и подтрунивая, они двинулись в ее сторону. В руках у двоих были копья, у третьего – неплохой короткий меч с круглым навершием.
Мэлистра сообразила, что не справиться в одиночку. Нужно бежать. По привычке попыталась направить лошадь на врагов – либо те сами отскочат в сторону, либо кобыла собьет их с ног.
Не вышло. Кобыла не видела битвы и боялась людей, стала бросаться из стороны в сторону.
Двое верзил накинулись одновременно, ударив тупыми концами копий. Палачка увернулась от одного, второе больно садануло по плечу и едва не сбросило на землю.
Сыпля проклятиями и сжав от боли зубы, Мэл махнула наотмашь мечом. Тянувшая ее за бедро рука тут же разжалась. Крик и ругательства смешались с улюлюканьем и свистом мчащихся сзади разбойников.
Лошадь испуганно вздыбилась и сбросила Мэлистру из седла.
Она попыталась смягчить падение, но ушиблась о землю плечом, едва не выронив меч. Левую руку отняло болью. Палачка поднялась со второй попытки, торопливо озираясь по сторонам.
К ней приближались неспешно, потешаясь и выкрикивая сальные шуточки. Не боялись. Решили, что возьмут живой и позабавятся.
Мэл закипела от гнева, до боли сжав челюсть.
«Я лучше сдохну, чем позволю этим выродкам ко мне прикоснуться! И парочку из них заберу с собой». Жажда крови охватила разум. Заглушила боль и придала сил.
Скинув плащ, палачка выхватила из-за левого голенища кинжал и метнула в лицо ближайшему верзиле. Тот завопил, словно хряк, и рухнул на колени, ухватившись за вытекший глаз. Пара мгновений и он затих, уткнувшись лицом в землю.
Разбойники замерли и посмотрели на самого рослого, вероятно, главаря.
- Окружайте ее, псы трусливые! - скомандовал рослый, злобно щерясь из-за спины своих людей. В голосе проскакивали нотки неуверенности.