Страница 40 из 136
- Озлобленные тем, что рыцари вырезали почти всех мужчин и надругались над женщинами, амиррки истребили большую часть бриденской знати и рыцарства. Целиком. Не пожалели даже младенцев. Членов семей находили всюду, даже самых дальних родственников. Такова была воля Богини. Она потребовала уничтожить семьи всех, кто позволил себе поднять оружие против ее народа.
Верш посмотрел на Мэлистру.
- Какая прелесть, не находишь? – уголки ее тонких губ разбежались в насмешливой ухмылочке. – Безжалостными мясниками все называют нас, преторианцев. Но мы не убиваем младенцев. А вы способны на все, прикажи ваша обожаемая Амиррэ.
Она поморщилась и сплюнула, словно надкусила гнилое яблоко.
– Скажи, а ты бы смог убить меня, если бы твоя любимая Богиня отдала такой приказ? Не отворачивайся! Просто подумай, допусти возможность. Скажем, я прикончила вашу жрицу или подожгла храм? Ты бы посмел поднять на меня руку? Перерезать горло? Или, скажем, выдать другим на расправу? Давай, не стесняйся, мне интересно, насколько далеко ты можешь зайти в своей тупой преданности. Способен убить женщину, которая любит тебя больше всех в этом поганом мире?
Лазурные глаза вперились в него, требуя ответа на неожиданный и весьма неприятный вопрос. Вопрос, на который мог быть только один ответ. И он ему не нравился. Вереш попытался отвернуться и промолчать. Мало ли, какая блажь пришла ей в голову. Но Мэл, словно одержимая, больно рванула за руку и заставила остановиться.
- Ну же, ответь мне, любимый, - жестко и как-то злобно произнесла она последнее слово. Они нередко ссорились, но таким голосом она к нему еще никогда не обращалась. - Если бы я совершила проступок, за который твоя Богиня прикажет меня убить, что бы ты сделал? Как бы поступил? Вспомнил бы, что любишь меня? Мне интересно, кого ты любишь больше? Меня или ее?
- Я не понимаю, Мэл, зачем тебе знать ответ на этот глупый вопрос? – тщетно попытался отцепить ее руку. Мэл держала крепко. – Хорошо. Запомни. Амиррэ никогда не позволит своим последователям убивать любимых и родных, какой бы чудовищный проступок те не совершили. Никогда. И я бы никогда не причинил тебе вред. Ты довольна?
Она отпустила руку и как-то странно на него посмотрела, с недоверием.
- Ты никогда не умел лгать, Вереш, - уголки розовых губ разбежались в стороны, обнажая маленькие белые зубки. - У тебя на лице написан ответ. А я бы ни за что, ни под каким благовидным предлогом не причинила тебе вред.
Она окинула его угрюмым взглядом и, отвернувшись, пошла дальше. Оставляя ломать голову над тем, что же заставило ее задаваться этим странным вопросом. И эти признания в любви, чрезмерная внимательность к нему, желание угодить во всем. Это на нее не похоже.
Аргалис недовольно закачал головой и отвернулся, принявшись наблюдать за течением. Даже весельчак Фелзар посмотрел на Вереша с каким-то порицанием и суровостью. Похоже, даже они осуждали Вереша.