Серпентин − змеиный камень

Инге стала не на шутку нервничать. Герда и Удвиг явно не спешили искать путь к покоям Оракула. Девушка уже искренне пожалела, что вообще втянула подругу в эту авантюру. Она не ожидала, что добираться вдвоем к вершине Северной башни окажется таким сложным мероприятием. А еще Инге и подумать не могла, что они встретят здесь принца. Это ей очень не нравилось, душу разъедала тревога от мысли, что будущий король задумал какую-то авантюру и что в эти свои козни он обязательно втравит Герду. Она хоть и благоразумная девушка, но явно питала симпатию к наследнику, это, к сожалению, могло броситься в глаза не только ей. Юная леди Браггитас тяжко вздохнула.

‒ Голову прекрасной леди не должно одолевать бремя неприятных мыслей.

‒ Что? ‒ Инге даже вскочила. Это же надо было умудриться так задуматься и забыть о присутствии телохранителя принца.

‒ Ах, ‒ смутилась девушка, когда поняла, что все ее мысли практически написаны на лице. ‒ Простите меня, пожалуйста, просто я разнервничалась из-за грядущих предсказаний.

Девушка надеялась, что ложь достаточно убедительна, да и что с того, если собеседник в очередной раз посчитает ее дурочкой. Вон как смотрит, словно гувернер на нерадивое дитя, и снисходительно улыбается.

‒ А до этого момента из-за пророчеств не переживали?

‒ Н-нет, ‒ Инге не очень хотелось продолжать разговор вообще, но странный человек, видимо, так не считал. ‒ Я просто не задумывалась о последствиях.

‒ Леди не нравится его высочество.

‒ Что?!

Телохранитель не спрашивал, а констатировал факт, от чего девушке стало совсем не уютно находиться в его обществе.

‒ С чего вы решили? ‒ на этот раз Инге была откровенна. ‒ Возможно, мне не всегда нравится поведение принца и его отношение к людям, но он не может нравится либо не нравится – ведь его высочество Удвиг будущий монарх.

‒ Маленькая леди не доверяет принцу, ‒ насмешка, свозившая в его словах даже оскорбили девушку.

‒ Позвольте! ‒ строго возразила она. ‒ Я не стану с вами обсуждать такие вещи.

‒ Простите, умоляю, ‒ мужчина склонился перед Инге в глубоком поклоне. ‒ Богарт совсем не хотел обидеть, просто человеческие мысли слишком осязаемы, а безликая тень порой может ощущать их слишком отчетливо.

И то правда, как она могла забыть! Это же воитель из Храма Брексты, а они обладают весьма специфической магией. Сама Инге, хорошо ощущавшая человеческие эмоции, не могла распознать чувства этого загадочного человека в темно-сером сюртуке. Как будто спрятанные за плотной портьерой, они оставались вне её досягаемости, а снаружи оставалась вежливая ничем не приметная оболочка. Только глаза выдавали ум, проницательность и что-то очень нечеловеческое. Хищное и жестокое. Инге передернуло.

‒ Не стоит бояться Богарта, миледи, ‒ тихо произнес телохранитель. ‒ Слуги Брексты умет убивать, но они не убийцы.

‒ П-простите, пожалуйста, ‒ воскликнула совсем расстроенная Инге. ‒ Я совершенно не сдержанная. Вот и сестра так говорит, что я совсем не умею держать свои эмоции при себе, а они из меня так и рвутся наружу. Даже не знаю, что с этим делать.

Девушка тяжко вздохнула. А ее собеседник улыбаясь смотрел на нее очень пристально ‒ впервые на абсолютно непроницаемом лице появились эмоции.

‒ Богарт попросит маленькую леди быть такой, какая она есть всегда.

Инге удивленно посмотрела на мужчину. Возможно, Богарт сказал бы что-нибудь еще, но тут появились наконец Герда и Удвиг.

Юная леди Браггитас вздохнула от досады: судя по виду, подруга была в полном смятении. Алые щеки, пунцовые от поцелуев губы, а глаза горели словно драгоценные камни под солнцем. Герда была влюблена и счастлива от этой любви, но душу ее явно обжигало сомнение. Сам Удвиг выглядел безгранично довольным собой. От этого Инге еще больше расстроилась. Принц мог получить любую девушку при дворе и за его пределами, но ему почему-то была жизненно необходима Герда Вардас.

 

Герда витала в облаках. И ничего не могла с этим поделать. Она любила и была любима. Лицо горело от поцелуев, в сердце жило нежное томление, и только за всеми этими невообразимо приятными чувствами дрожало осознание того, что вся сладость этой любви это всего лишь дымка. Она его любила. Знала, какой он на самом деле, и все равно продолжала любить. Сегодня вечером ее счастье будет разбито вдребезги и боль от этого смягчит воспоминание о поцелуях Удвига.

А он целовал страстно, жестко, потом невыразимо нежно. Пил и не мог напиться, брал и не мог выбрать из источника девичьей любви. Губы Герды горели, а тело стало странным, ватным, чужим, как будто. Едва оторвавшись от ее губ, Удвиг стал покрывать поцелуями ее щеки, шею.

‒ Тебе пора, ‒ прошептала еле живая от нахлынувших ощущений девушка. ‒ Дневная трапеза проходит в общем зале, если ты опоздаешь ‒ гости будут недовольны.

‒ Плевать на гостей, ‒ юноша снова поцеловал ее, на этот раз коротко, но жадно. ‒ Сегодня бал, сошлюсь на подготовку к мероприятию. Не хочу тебя оставлять ни на миг, все время об этом мечтал, как только ты вышла из экипажа под руку со своим отцом ‒ у меня земля из-под ног ушла. Я как дурак стоял и глазел на тебя, а солнце отражалось у тебя в волосах, освещало твое лицо. Ты сама была солнцем, озарившим мою пустую, никчемную жизнь.