Благосклонность судьбы (сборник рассказов)

Ей захотелось проверить, лежит ли в дупле закатанная в баночку записка. Оказалось, до дупла не  так-то просто добраться. Пришлось встать на корень, потом, уцепившись за ветку, переставить правую ногу на остаток спиленного нижнего сука. Она запустила   руку в бездну дупла и, преодолевая страх и брезгливость, нащупала что-то. Нет, это было не стекло. И не майонезная баночка.  Теряя равновесие, она вытащила из дупла жёлтый круглый патрончик из пластмассы и мягко рухнула в высокую траву, лишь слегка стукнувшись плечом о корень.

И в ту секунду, когда она падала, тишину разорвал крик: «Бабушка! Бабушка! Мама, смотри, она там! Она упала!»

Она лежала, сжимая в руке желтый патрончик из пластмассы и глядя, как в синем небе одинокое облако пытается добраться до солнца. Первой подбежала мама и, плача, стала ощупывать-оглаживать её трясущимися от волнения руками.

- Бабушка! Как же ты нас напугала! Мама, она цела, по-моему, ничего не сломала! Бабушка, у тебя ничего не болит?

- Ничего не болит, - эхом ответила она и села, всматриваясь в молодое, умытое слезами лицо. Мама? Нет, Маша. Конечно, Маша. А вот эта, постарше и пополнее, тоже плачущая – Аня, дочка. Аня – дочка. Маша – внучка. Интересно, с кем они оставили девочек? С мужчинами? Разве им можно доверять детей, особенно малышку!

Но тут из густой травы вынырнула Лилька, и Антон, муж Маши, и Николай, муж Ани.

- А Анечку, Анечку-то с кем оставили? - она вскочила на ноги, готовая бежать, искать, спасать.

- Не волнуйтесь, Лилия Владимировна, Анечка спит, с ней Раиса Петровна осталась, - успокоил Антон.

- Мама, ну куда ты ушла? Почему ты упала? Голова кружится? Не тошнит? – Анна обнимала её, целуя в седую голову, в щеки, в нос.

- Ничего не кружится. Я в дупле баночку искала. Помнишь, ты куклу хотела? Письмо Деду Морозу?

- Куклу? – Анна пожала было плечами, но вдруг застыла и улыбнулась. И сразу стала похожа на ту, маленькую, в красном сарафане с бабочками.

- Бабушка, так мы ж с тобой баночку давно уже вытащили из дупла, - вмешалась Маша, - ну, вспоминай, вспоминай! Я нашла в кладовке на даче мамину старую куклу, ты рассказала мне про записку к Деду Морозу. И я тоже захотела написать ему. Помнишь? И мы положили мою записку в контейнер от киндер-сюрприза, и принесли сюда. Мамину записку достали, а мою положили. Только вот не вспомню теперь, что я у него просила, у Деда Мороза.

- Так посмотри! - сказала она и протянула внучке желтый пластмассовый патрончик.

Маша  вскрыла контейнер, вытащила записку и молча прочитала её. А потом спрятала в карман и наотрез отказалась рассказать родственникам о своем давнем детском желании.

Пока Маша отбивалась от любопытного Антона, Лилька подошла к прабабушке и обняла её тоненькими, покрытыми царапинами руками:

- Прабася, зачем ты ушла? Я так испугалась. Ты потеряться могла!

- Ну не потерялась же. Я за тропинкой пошла, чтобы посмотреть, где кончаются дороги.

- Кончаются дороги? Это как?

- Ну, посмотри сама: вон там тропинка есть, а тут уже нет. Кончилась тропинка. Значит, и тропа кончилась, и улица наша, и шоссе.

- Прабася, ты опять все перепутала!  Ну ничего, не расстраивайся! Я теперь тебе сама все объяснять буду, и сама везде с тобой ходить, чтоб ты не терялась больше. Так вот, слушай. Тут дороги не кончаются! Они начинаются тут, у этой полянки. Начинается тропинка, превращается в тропу, тропа – в улицу, улица – в шоссе, шоссе -  в наш проспект в Москве. А проспект тоже во что-нибудь превращается, но я не знаю, во что. Но начинается все точно тут, у этой полянки. Поняла?

- Поняла.

- Хорошо, - удовлетворенно улыбнулась Лиля, - а теперь мы пойдем на дачу и знаешь, что мы с тобой сделаем?

- Не знаю.

- Мы напишем записки Деду Морозу и положим их в дупло. Обе. Ты и я.  Хочешь?

- Хочу! – согласилась прабабушка, - а еще мы сделаем секретик.

- Сделаем секретик? Это как?  - с Лили-младшей вдруг слетела вся важность.