Страница 24 из 79
Но судьбу свою Мария не просмотрела: полюбился ей парень, что жил в доме у часовщика по соседству. Имени его я не помню, потому что все сначала звали ученика часовщика Подмастерьем, а потом уж и Мастером величали. В те времена Подмастерье лишь постигал тайны механики, но как говаривал часовщик, любую вещь не только насквозь видел, но и починить мог, а зачастую – и новую сделать, лучше прежней.
Родители Подмастерья умерли, когда он был младенцем, а мать Марии с радостью благословила их брак. Когда гости уселись за свадебным столом, Подмастерье протянул Марии маленький сверток и сказал:
- Любимая моя жена! Жизнь не радовала тебя ни богатством, ни изобилием. Я обещаю тебе, что сделаю все, чтобы ты была счастлива, но дворцов золотых и мешков с брильянтами обещать не могу. Однако мне хочется, чтобы твои серые глаза всегда светились радостью, и чтобы улыбка не исчезала с твоих губ. А потому я сделал для тебя вот это.
Гости привстали со своих мест: каждому хотелось рассмотреть, какой подарок получила от молодожёна Мария. Она осторожно развернула свёрток и увидела изящные очки с розовыми стёклами. Мария надела очки и посмотрела на гостей. Улыбка, сияющая и изумленная, осветила лицо молодой жены. Она выбежала из дома и обвела глазами узкую улицу, кирпичную стену дома, куст репейника под окном, кусочек тусклого неба, зажатого между черепичными крышами.
- Как красиво! – воскликнула Мария, - почему я раньше не видела, как это красиво! Посмотрите, в небе плывет облако, похожее на корабль! А вот там, на черепице, сидит бабочка с белоснежными крыльями! А репейник, репейник! Разве вы не видите, как его колючки похожи на розы!
С тех пор Мария не снимала свои чудесные розовые очки. Люди спорили – из чего Подмастерье их сделал. Одни говорили, что стекла очков выточены из редчайшего розового брильянта. Но откуда бедный Подмастерье мог взять камень, цена которого – целое состояние? Другие утверждали, что стекла сделаны из горного хрусталя. Но где вы видели розовый горный хрусталь? Некоторые чудаки выдумали, что стекла очков вообще спрессованы из лепестков роз.
Как бы то ни было, но очки сделали Марию самой счастливой женщиной в городе. В доме Марии и Подмастерья никогда не смолкал смех. А уж когда появились дети, три мальчишки-погодки, стало еще веселее. «Как она все успевает? – удивлялись соседки, - и сыновья у неё сыты-обуты-накормлены, и дом прибран, и вышивает так, что люди из других городов за её работой в очередь выстраиваются!»
И то правда: вышивки Марии прославились по всему свету. Лучше всего удавались ей цветы, причем не только благородные розы или тюльпаны, но и самые неказистые ромашки и васильки. А еще на Марииных вышивках трепетали нежными крылышками бабочки, пели птицы, играли в прятки с облаками солнечные лучи.
Прошли годы. Подмастерье стал Мастером, его слава могла бы поспорить со славой вышивальщицы-жены. Да только не принято было в их доме меряться славой, принято было друг за друга радоваться, добрыми делами друг друга гордиться.
Старший сын Марии и Мастера, который всегда к знаниям стремился, в семнадцать лет уехал в столичный город, в университет. Да там и остался жить, женился, профессором стал, подарил родителям внуков.
Младший сын стал моряком, редко удавалось ему заглянуть в родительский дом, а своей семьи он так и не создал.
А средний сын пошел по стопам отца. И имя от него по наследству получил, точнее – имена. Сперва звался Подмастерьем, потом – молодым Мастером, чтобы с отцом не путать. В свое время привел он в дом молодую жену, которую Мария полюбила, как родную дочку.
Об одном лишь Мария грустила: и у среднего сына, и у старшего рождались только сыновья. А бабушке так хотелось сшить первое платьице для крошечной внучки, научить её вышивать, когда станет постарше.
Как и говорил Подмастерье в день свадьбы, не нажили они с женой ни дворца, ни золота-брильянтов. Но жили счастливо, и умерли, как в сказках, в один день, Мастер – ранним утром, а Мария – в час, когда на небе появилась первая звезда. Похоронили их на старом кладбище в одной могиле, над которой сыновья с внуками посадили два куста роз. «Маме бы понравилось», - сказал младший брат – моряк. Каким-то чудом он приехал в родительский дом как раз перед самой кончиной родителей и успел с ними попрощаться.
Розовые очки Мария перед смертью сама сняла. Протянула их невестке и сказала чуть слышно: «Внучке, внучке отдай!» Удивилась невестка – ведь никакой внучки у Марии не было, только внуки. А потом подумала, что любимая свекровь перепутала свои мечты с действительностью.
Через месяц-другой после смерти родителей средний сын с женой вспомнили про знаменитые розовые очки и решили посмотреть, что же такое видела Мария, что делало её счастливой многие годы. Надел Молодой Мастер очки, огляделся и воскликнул: «Ничего не понимаю! Очки-то мутные совсем! Ничего я через них не вижу!» Жена Молодого Мастера не поверила: надела она очки, потом сняла, протерла бережно мягкой тряпочкой, опять надела, опять сняла, промыла водой. Ничего не помогает! Прав муж: стекла мутные, не видно вообще ничего! Спрятал Молодой Мастер очки в шкатулку, где хранил разные важные документы. Да так они там и лежали восемнадцать лет.
Все эти годы Мастер (теперь уже его никто не называл Молодым) и его брат-профессор пытались узнать хоть что-то о судьбе младшего брата. С тех пор, как похоронили они родителей, моряк пропал, ни письма от него, ни другой какой весточки. Может, погиб в кораблекрушении, может, попал в плен к пиратам.