Страница 35 из 129
Ирис поймала на себе недоуменный взгляд лекаря и вспылила:
– Не надо считать меня сумасшедшей. И вы, и бабка и так считаете меня наивной дурочкой. Вы теперь ещё и шлюхой. Но из ума я ещё не выжила.
– Значит, луна раздвоилась, – тихим вкрадчивым голосом повторил Рион, одну руку опуская на девичью талию, а другой блуждая по плотной ткани платья, стараясь нащупать через неё упругий сосок.
– Вам всё мало, – пролепетала Ирис, а сама почувствовала, как грудь набухла на вдохе.
Ей хотелось ещё. Её любовник был молод, красив и опытен. Его страсть была неподдельной, жар – неиссякаемым, и от неё самой он ничего не требовал: только во второй раз за ночь уступить его напору, не сопротивляться, когда платье вновь поползло на пол, и раздвинуть ноги, когда он пожелал в неё войти. Впрочем, она и сама уже была не против, закрыла глаза, впилась пальцами в мокрую простыню и громко стонала, ничуть не смущаясь быть услышанной стражниками или слугами. А слышно было не только им.
Морвенна поджала тонкие губы. Лишённые цвета, сухие, они смотрелись простой полоской на лице, нежели лепестками розы, как у её внучки. И не сказать, чтобы Ирис была красива. Нет. Но у неё имелся единственный козырь, с которым Морвенна была не в силах поспорить. Молодость. А где молодость, там и страсть, там и сила, и желание побеждать, и быть на вершине славы.
Кости Морвенны давно уже ныли на непогоду. Королева Берлау доживала свои последние дни. Как и король Нолфорта Риккард, мучившийся бессонницей и сердечной болезнью. Но Риккард готовил себе смену. Племянник, молодость которого, страсть и желание побеждать, не оставляли ни у кого сомнений, уверенно шёл к своей славе, покоряя всех на своём пути.
Стоны, доносившиеся из комнаты Риона, затихли. Измождённая Ирис крепко спала, укрывшись тонкой простыней, а Рион сидел в углу, вытянув ноги, смотрел на спящую девушку и потягивал вино.
Тихо, что и муха не всколыхнется, Морвенна шла по коридору. Повернув в конце, оказалась в душной и полной пыли спальне своей прабабки и сделала несколько шагов к левой стене. Вскинув правую руку, обнажила запястье, украшенное несколькими тонкими серебряными браслетами, сняла с одного маленький ключик, одёрнула рукав платья обратно и раздвинула тяжёлые расписные ткани, на которых морской змей душил никому неизвестного героя. За полотном находилась небольшая дверь. Вставив ключ в замок, Морвенна открыла дверцу и нырнула внутрь.
Тихо, почти бесшумно ступая по старой винтовой лестнице, королева поднималась наверх. Она шла на ощупь – глаза никак не хотели привыкать к темноте. Некоторые ступеньки были сколоты, другие стёрты, но старую женщину это ничуть не пугало. Одной рукой приподняв платье, а другой держась на каменные выступы в стене, старуха шагала очень уверенно. Постепенно потолок в лестничном проходе становился всё ниже и ниже, и Морвенне пришлось согнуться чуть ли не в половину, чтобы продолжить свой путь. Наконец, впереди забрезжил слабый свет, какой бывает только от луны, из любопытства заглядывающей в окна. Всего несколько ступенек отделяло королеву от заветной цели. Пригнувшись ещё немного, Морвенна сделала несколько шагов и толкнула выросшую словно из-под земли деревянную дверцу. Та была незаперта и со скрипом открылась. Старуха пролезла в тесную комнату, скорее напоминавшую каморку бедняков, и распрямила спину.
Вокруг царила пыльная темнота, прорезаемая только полоской робкого лунного света. Тугая паутина, прочно державшая в своих сетях пару маленьких дохлых мушек, почти полностью затянула единственное небольшое окно, смотревшее на север. Недалёко от окна стоял криво сколоченный стол, заставленный несметным количеством банок, склянок, пузырьков и колб. Над столом висело две полки. На самой нижней находился большой стеклянный шар с отверстием вверху. Стекло наполовину запотело, наполовину заплесневело, и было трудно разглядеть, что находится внутри. Верхняя же полка провисала под тяжестью огромной стопки книг – старых, наполовину прогнивших и проеденных червями.
Подобрав подол платья, Морвенна осторожно, стараясь ненароком не раздавить ничего лежавшего и бегавшего по полу, подошла к столу. Провела рукой по двум свечам, воткнутым в стену, и те вспыхнули оранжевыми язычками пламени. Сдвинув все склянки в угол, королева нагнулась и достала огромный, покрытый копотью, чугунный чан, который тут же с грохотом водрузила в самый центр стола. В чане что-то всплеснуло, чавкнуло и тут же притихло.
Старуха стянула с верхней полки книгу песочного цвета, стряхнула с неё пыль и развернула посередине. Книга оказалась абсолютно пустой. Ни строчки, ни полуслова. Только старые, обветшалые страницы, обугленные по краям. Королева бережно провела рукой по открытым страницам – вслед за её пальцами на хрустящем пергаменте проступили слова. Казалось, невидимая рука выводит буквы на пожелтевших листах. Наконец, последнее слово блеснуло огненным светом и погасло, навсегда оставив свой отпечаток. Морвенна жадно вчитывалась в написанное, её глаза блестели от восторга.
Сняв со стены свечу, ведьма поднесла её к чану. В одно мгновенье тот вспыхнул, и огненные змейки побежали по ободку, замыкаясь в круг. Морвенна закрыла глаза и забормотала в полголоса.
Выплевывая из себя слова древнего заклинания, королева хватала то одну склянку, то другую и высыпала или выливала их содержимое внутрь чана. Огненное варево разбушевалось не на шутку, но старая женщина как зачарованная продолжала зачитывать вслух написанное и мешать булькающее зелье.