Юкия

Я возвращалась с церемонии вручения Мерлиновской премии. Я наконец изучила ту технику, которую я случайно придумала, когда в первый раз сильно разозлилась на Фокуса, я назвала её магией транса. Оказалось, что её использовать может волшебник любого вида магии. Самое сложное – войти в транс и воссоздать у тебя в голове мир, идентичный реальному, а затем можно изменять этот придуманный мир, не контактируя с ним непосредственно. Волшебник, можно сказать, передвигается, как призрак, не видимый и неосязаемый, но способный колдовать так же, как и в обычном состоянии.

Но эта техника не имеет никого отношения к новостям, которые я получила в дороге. Мне позвонил Аарон.

- Ты хочешь меня поздравить? – улыбнулась я, взяв телефон и глядя на мелькающий пейзаж за окном.

- Нет… эм… то есть да, - он разговаривал как-то неуверенно и мне даже показалось, что мой брат был испуган. – Я поздравляю тебя, конечно, но… Фокус умер…

- Не шути так! – вскрикнула я, напугав других пассажиров поезда. – Шутит либо он, либо ты.

- На этот раз всё по-настоящему, - тяжело вздохнул Аарон. – Такое сумасшедшее самоубийство мог совершить только он.

- Нет… - прошептала я.

- Похоже, он не смог принять, что ты получила Мерлиновскю премию, при чём в таком возрасте. Он всю жизнь за неё боролся, а получил только преследования и статус самого разыскиваемого преступника.

- Он же радовался моим успехам…

Моё хорошее настроение пропало. Последний час проездки я провела как на иголках.

На вокзале меня забрал Аарон.

- Почему мне нужно было обязательно говорить это по телефону? – спросила я, когда мы сели в его машину.

- Так сказать легче. Сейчас это было очень трудно.

- Он действительно мёртв или это просто его шутки? – ещё раз попыталась уточнить я. Пусть мне когда-то и хотелось убить Фокуса, но принимать его смерть мне всё равно было больно и хотелось надеяться, что всё это просто жестокая шутка, что было вполне в его стиле.

- Он, правда, мёртв, - бросил Аарон. – Это подтвердила Агния Михайловна Кориун. Ты же знаешь, что она лучший профессор лечебной магии в Европе. Она не могла ошибиться.

- Не верю… - выдохнула я в отчаянии.

- Я знаю, но это было сумасшедшее самоубийство, как раз в его стиле. Он наглотался таблеток, порезал вены и повесился над бассейном, чтобы потом ещё и утонуть.

- Сумасшедший и параноик.

- Параноик? Почему?

- Потому что это была перестраховка. Если его не убило бы что-то одно, то добило бы другое или третье, - похоже, за пять лет я научилась понимать логику сумасшествий моего отца.

Мы сразу поехали домой к Фокусу. Туда меня тянула интуиция. На его кровати я нашла записку, которую, наверное, он спрятал магией, раз никто до меня её не видел.

Когда-то давно я хотел назвать Юкией свою мечту, но в итоге назвал так эту школу, которая всегда держалась только на энтузиазме её работников, но не моём. Настоящая Юкиия – это ты, Леста. Снежная ночь – то, с чего началась моя жизнь, и то, чем она закончилась. Снежная ночь – то, что подарило мне мечту, и та, кто исполнила её. В моём существовании с этого дня больше нет никакого смысла.

Сумасшедший фокус

- Гад! - я сожгла записку, едва прочитав и даже не заметила, что слово «фокус» было написано с маленькой буквы. Возможно, это была просто ошибка, а возможно, это была подсказка, настоящее послание для меня, скрытое в этом клочке бумаги, которые так любил писать мой отец. – Он как будто не понимает, что он кому-то может быть нужен! Как будто не понимает, что он убил не только себя, но и Викторию!

- Леста, - негромко сказал Аарон.

- Что?! Ты же сам знаешь, что это так.

- Я знаю, но… - он немного помолчал, - но о мёртвых нужно говорить либо хорошо, либо ничего.

- Но…

- Он же не был тебе безразличен, так что попробуй не кричать, а хоть немного погрустить по нему. Так все делают и так должно быть.

- Он бы так не сделал, - тяжело вздохнула я, покачав головой. – А во мне часть его характера.

- Но ты же не сумасшедшая, к тому же ты будущий директор, ведь он оставил завещания. Если это услышат другие сотрудники, то что они о тебе подумают?

- Ладно, - сдалась я, хотя в душе кипели эмоции.

Гнев… Горе… Ненависть… Страх…

Спустя несколько дней после похорон, я вернулась в дом Фокуса. Пусть по закону я могла вступить в наследство только через полгода, но убираться нужно было. Хотя бы почистить холодильник, чтобы через полгода его не нужно было выкидывать от вони прогнивших продуктов. Со мной был Лёва, ведь в доме не осталось домового, поэтому находиться там в одиночку было жутко.