Преторианец. Начало. Книга 1

«Есть несколько хороших способов, помогающих избавиться от искушения, но самый надежный – это страх». (Марк Твен)

Что может быть хуже страха и ненависти, которые поселились у меня в душе. Это самое худшее чувство, которое может чувствовать человек по отношению к другим. Но давайте вернемся обратно к Арту, который в этот момент всё ещё спал на потрепанном кресле. Он проснулся среди ночи от того что вдалеке был слышен грохот, и после небольшого замешательства по поводу того, где он проснулся и как тут оказался, всё-таки он вспомнил события, из-за которых он оказался в этом месте. После чего, не мешкая, вскочил с кресла и понесся к выходу наружу, чтобы посмотреть, что же могло вызвать эти звуки грохота. В это время снаружи уже опустилась тьма, и было достаточно тяжело разглядеть, что же творится, но в небе были видны полоски, которые тянулись с орбиты и упирались в город, в котором он жил раньше.

В тех местах, где линии сходились с землей, происходили взрывы, было такое ощущение, как будто весь город горит. Я стоял и видел последние моменты существования моего города, я не знаю, выбрался ли кто-нибудь из города до повторной орбитальной бомбардировки или нет, но всё же буду надеяться на лучшее, а этим подонкам, кем бы они ни были, я обязательно отомщу, когда представится возможность. Какофония взрывов и зарево пожаров, вот что происходило в моем городе в данный момент. Было ощущение, как будто это может продолжаться вечность, а город будут бомбить и бомбить.

Всё когда-нибудь заканчивается, закончилась и орбитальная бомбардировка, после которой от города практически ничего не осталось. В этот момент я наблюдал последние секунды того места, в котором я провел свое беззаботное детство, и которое было стерто с лика планеты: у меня сердце болело и обливалось кровью, когда видел всё это, к сожалению, ничего нельзя было сделать. Что может сделать простой подросток против тех, у кого есть корабли на орбите, и они могут безнаказанно уничтожать всех тех, кто тебе дорог и те места, которые для тебя хоть что-то значили.

Побледнел и до хруста сжимал свои кулаки, в такой миг я ненавидел весь мир, весь этот жестокий мир, которому чуждо слово «милосердие». Бомбардировка с орбиты закончилась, но город горел до самого утра, было такое ощущение, что это горел гигантский погребальный костер всему городу и всем тем, кто в нём жил. Как же в этот миг я мечтал, чтобы этот старичок эсминец был на ходу, и я мог подняться на орбиту и показать все, что я думаю о тех тварях, что творят такие бесчинства. Реальность такова, что есть вещи, которые не смогут сбыться, как бы ты сильно этого не желал. Так я простоял до самого утра и смотрел в сторону того места, в котором когда-то был город и надеялся, что может, хоть кто-то смог спастись. После того как всё закончилось, в некоторых местах появились фигуры людей, которые пытались убраться от города подальше. К сожалению, после такого я не смогу спать спокойно и поэтому решил, когда рассветёт нормально, то я пойду в город искать выживших и постараюсь хоть кому-нибудь помочь.

Примерно через пару часов уже начало светать, и я опять вернулся в трюм, чтобы прихватить некоторые вещи. Думаю, с этого момента уже не смогу никогда расстаться с десантным ножом, который болтался у меня на поясе. Он хоть немного, но придавал чувство надежности, пока мир вокруг меня менялся так разительно. Также прихватил свой рюкзак, в который положил пару солдатских пайков и одну бутылку с водой, после чего был готов к выходу. Через несколько минут таких сборов, я уже стоял снаружи и последний раз оглянулся и посмотрел на старичка эсминца. После чего развернулся и пошел в сторону города. Примерно через сорок минут я вылез через лаз в заборе, через который можно было перебраться на свалку. Это были самые окраины города, мне было страшно идти обратно, я не знал, когда с орбиты могут ударить еще раз и будут ли они это делать, сравняют ли город с землей окончательно.

Даже на окраине города были видны страшные разрушения: обгоревшие здания, обвалившиеся дома, остовы многоэтажек и выжженная земля. Было такое ощущение, что дома с темными провалами с упрёком смотрели прямо в мою душу, потому что я сбежал на свалку и там спрятался, вместо того чтобы в этот момент стараться кому-нибудь помочь. Но что мог бы я сделать или изменить - ответьте сами для себя, спасение одной жизни, это много или мало, в некоторых случаях это слишком много, чтобы быть сделанным простым подростком. Постоянно осматривался по сторонам, вслушиваясь в притихший город, думая, может быть, услышу где-нибудь, какой-нибудь звук. Когда углубился в город на несколько километров от его окраины, то услышал шум вдалеке, который был похож на лай. В некоторых местах лежали мёртвые люди, одни из них в руках держали сумку, а кто-то просто лежал в неестественной позе. Наверное, это те, кто пытался выбраться из города во время орбитальной бомбардировки. Мне было тяжело смотреть на их растерзанные останки, но им, к сожалению, уже ничем не помочь. Такие места я обходил по широкой дуге, потому что от них сильно пахло гарью, жареным мясом, кровью и дерьмом.

От такого запаха меня сразу начало мутить и еле сдержался, чтобы опять не проблеваться желчью, потому что мне со вчерашнего дня кусок еды не лез в горло. Не знаю, может, вся эта ситуация что-то надломила во мне, и я стал действовать немного неадекватно и по большей части на автомате, не думая, что я делаю и как. Потому что на все эти вещи смотрел как-то отстраненно, как будто это не я, а так же, как будто это происходит не со мной, а ведь вчера всё было не так. Не знаю, сколько мне пришлось пройти, по этому проклятому городу.