Страница 60 из 77
Берта тем временем вовсю общалась с мастерами:
- Ох, Валик, совсем закрутилась, прости, прости!
- Хорошо хоть, что вчера предупредила, - извиняя клиентке, видимо, вчерашнее отсутствие, проворковал гламурный Валик. Властную тетку он уже отправил под фен, смуглая уборщица успела пол прибрать… - Садись, дорогая. – Взмахнул, расправляя, широкое покрывало, накрыл им фигуру севшей Берты, завязал тесемки и через секунду взвизгнул: - Берта!! Дорогуша!!! Что с волосами?!!
На выкрик среагировала даже невозмутимая, как столб, Виктория – вышла из-за стойки поинтересоваться, не облысела ли супруга месье Зубова?
Евдокия не менее заинтересованно вытянула шею, Вавилов тем временем ругал клиентку:
- Тебя не было два дня! А что с волосами?!
- Нервы, Валик, нервы, - грустно отчиталась мадам Зубова.
- Какие нервы?! – Вавилов немного отошел от Берты, встал лицом к залу и толкнул краткую, но пламенную речь: - Девочки. Миллион раз всем вам говорил: нервотрепка - главный враг красоты! – По-правде говоря, на «девочек» в салоне тянули только Дуся и Виктория, но все намазанные тетки согласно закивали тюрбанами на головах. – Забейте! На все – забейте! Если не хотите превратится в сухофрукты. В урюк, в изюм, в старых сморщенных грымз! – Обвел глазами дружно кивающее общество и вернулся к Берте: - Так, дорогуша. Никаких «мне некогда». Сейчас наношу на волосы бальзам, ты идешь мыть лицо, получаешь на него восстанавливающий комплекс и сидишь двадцать минут, как паинька. Понятно?
Берта вздохнула, демонстративно поглядела на часы и покорно наклонила голову назад, на подставленную раковину.
Евдокия в сей же миг стремительно вскочила на трясущиеся ноги, вибрируя голосом, буркнула Виктории: «Я, кажется, мобилу в машине оставила» - и выскочила на крыльцо, едва не уронив с него подошедшего на предмет возможной подмоги Паршина.
- Прости, - пропищала привычно.
Олег, к счастью, не свалился со ступенек. Решил, что Евдокия Берту уже «оформила», стремительно рванул к машине, запрыгнул на водительское место, и двигатель «тыквы» тут же заурчал…
Но Дуся, совершенно не собираясь усаживаться внутрь, только распахнула заднюю дверь, цапнула за горлышко бутылку с сиденья и, неудобно изгибаясь, торча задом из машины, протолкнула в горло три-четыре глотка коньяка, даже не закашлявшись. Обтерла ладонью подбородок, кивнула Паршину:
- Я счас. Я мигом. Все сделаю, - и понеслась назад.
Олег задумчиво поглядел на Дусю. Перевел взгляд на остановившийся неподалеку автомобиль Зубовых и, не выключая двигатель, вышел из БМВ.
Что там мигом собиралась сделать подвыпившая Землероева, теперь одному Богу известно. Перенервничала девочка. Завалится. Пора немного устранить охрану.
Олег степенно и неторопливо поднялся на крыльцо. Приоткрыл тонированную стеклянную дверь – скучающий охранник сидел в небольшом креслице у коврика и, сцепив руки на животе, зевал в потолок. Водителя молоденькой девчонки он уже видел, проблем тот вроде бы не представлял.
- Эй, приятель, - негромко обратился Паршин. – У вас тут это… водички можно попросить?
- Водичка в магазине, - равнодушно отозвался парень.
- Да ладно тебе, вон кулер за стойкой стоит.
Охранник сделал вид, что все сказал, Паршин изобразил, будто ничего не понял, и в холл салона просочился…
Непосредственно в салоне тем временем происходило вот что.
На отмытые волосы Берты Вавилов плавно и массирующе наносил бальзам. Мадам Зубова, закрыв глазки, релаксировала.
Под аркой у входа в зал нервно курсировала Землероева. Викторию, на ее счастье, попросили заняться каким-то волшебным чаем для Берты, Евдокия шевелила губами и припоминала схватку с Васькой в магазине.
Так. «Ах ты, дрянь… Чужих мужиков уводишь… Получай… Ах ты дрянь, чужих мужиков уводишь, получай…» Услышала за спиной тихий разговор, обернулась и, увидев входящего Паршина – тот еще и незаметно подмигнул, - внезапно ощутила, как опускается спокойствие. (Хотя, скорее всего, признаем честно, это выпитый коньяк в желудок полновесно опустился.)
Евдокия еще раз мысленно повторила грозный рефрен: «Дрянь. Чужих мужиков уводишь, за это получай», - и, пока охранник отвлекался на Олега, спокойненько взяла со столика массивную пепельницу, выполненную из стекла в виде листа каллы. Засунула ее в сумочку и, помня, как летали по магазину пудреницы и презервативы Васьки, застегнула змейку.
Берта наконец-то встала. Наклонившись, погляделась в огромное зеркало, пересчитала под глазами морщинки, но, видно, не решившись спорить со специалистом по красоте, направилась к тумбе с умывальником, уставленной всяческими пенками и скрабами.
Евдокия шла наперерез. Умудренная опытом недавней схватки, на ходу перехватывала сумочку пращей.
Природные артистические способности внезапно вызвали в воспоминаниях фразу из любимого кинофильма «Любовь и голуби»:
- Ах ты, сучка крашеная!! – полилось из Дуси с нужными интонациями, а далее экспромтом: – С чужим мужиком якшаешься!! Уводишь?!! Получай!!!
Утяжеленная пепельницей сумка очертила хлесткий полукруг и метко врезалась в скулу опешившей Берты.
Намазанные тетки завизжали. Гламурный стилист Вавилов присел за креслом и выругался матом. Из холла, где охранник получил под дых, донесся хрюкающий звук.