Страница 196 из 207
- Конечно, интересно. Ты же знаешь сам: для каждого человека самая любимая тема - это он и его драгоценная персона. Так что- давай, начинай тешить моё самолюбие...
- Воот, а когда ты злишься, глазки сверкают - очень заманчиво. Ты не заметила, что многим нравится тебя злить?
- Артём, наверное, не стоит обо мне. Зря я согласилась обсуждать эту тему. - Слишком тягучим стал у него голос, слишком выразительным, чтобы не понять, о каком "нравится" он говорит... Слабая попытка остановить его речь с треском провалилась: он увлёкся. Навис над столом, завораживая горячим, что-то ищущим в моем лице взглядом...
- А потом, если присмотреться, оказывается, что глазки у тебя всегда серьезные. И грустные, Лен, и потерянные. И тогда тебя хочется обнять и согреть. Инстинкт защитника, знаешь ли, у некоторых похлеще работает, чем охотничий. И это затягивает, мощно так, что хрен выплывешь.
Ох, удачный получился обед... Только этого мне и не хватало. Из огня да в полымя.
- Зачем ты мне это говоришь?
- Ну, как зачем? Чтобы посмотреть, как отреагируешь. Ты права - все мы любим послушать что-то приятное о себе, о том, как нас видят другие люди. А тебе не нравится это слышать. Знаешь, почему?
- Нет. Ты меня смущаешь такими словами.
- Что и требовалось доказать.
- В каком смысле? - Окончательно сбил меня с толку. Я ковырялась в жарком, полностью потеряв аппетит. Только пить очень хотелось.
- Тебе не хочется слышать об этом от меня. Потому и нет желания продолжать эту тему.
- И что?
- Ничего. Для меня уже - ничего не светит. - Он хмуро уставился в тарелку.
- Артём, если мы уж завели этот разговор, объясни всё нормальным языком. Я ничего не поняла, если честно.
- А что тут непонятного? Пашка звонит десять раз на дню, постоянно спрашивает, где ты, как ты, с кем, чем занимаешься. Тебе, как я понял, позвонить не может или не хочет, я так и не разобрался. Ты постоянно грустишь и о чём-то постороннем думаешь. Складываем два и два, и получаем что-то странное.
- Почему странное? Разве в сумме не четыре получается?
- У вас, похоже, нет. Какая-то странная математика...
- Ну, хорошо. Не спорю, что у нас вообще все странно. Но каким боком здесь ты и этот разговор?
- При том, что я в чужой огород никогда не полезу. Если у вас отношения, пусть и загадочные для всех, то мне здесь делать нечего.
- Окей. Предположим, что это я поняла. Не очень, правда, но - пусть будет так. Но все равно, никак не возьму в голову, зачем эти фразы про инстинкты защитника и тому подобное... Мог бы просто наговорить комплиментов. Зачем такие личные вещи выкладывать? - Язык мой - враг мой. А когда его ведет любопытство - совсем уже плохо становится. Но уже поздно. Тем более, подвернулся такой редкий шанс разобраться в мужской логике. Она такая же тёмная, порой, как и пресловутая женская.
- Ну, раз я себе не могу ничем помочь, так хоть друга выручу. Должна же быть от меня польза?
- Ты о ком сейчас, о Павле? - Он кивнул, сосредоточенно гоняя вилкой маслину по тарелке, не поднимая глаз. - И в чём заключается эта помощь?
- В том, чтобы ты, дурёха наивная, поняла, как его сейчас ломает. Он же, мать его за ногу, ночей не спит, переживает, что ты расстроена и грустишь. Ну, и вернуть тебя хочет, конечно же. Может, хватит вам дуться, и уже помиритесь? - Он посмотрел на меня с надеждой.
- Артём, а ты себя нормально чувствуешь, всё у тебя хорошо? Температура, головные боли не беспокоят?
- Нет, у меня все хорошо со здоровьем.
- А с психикой как?
- Издеваешься?
- Нет. Просто, ты меня сейчас запутал: то рассказываешь, как я тебе интересна, то предлагаешь помириться с Пашей. Зачем всё это?
- Затем. - Короткая пауза, видимо, надеялся обойтись таким ответом. Не прокатило. Вздохнув, продолжил. - Если вы будете вместе, я успокоюсь. Не настолько еще все плохо, чтобы страдать. А если так и будете ходить кругами, не сдержусь и начну ухаживать. Теперь понятно? - О, да. Таких откровенных разговоров я еще ни с кем не вела в жизни. Может быть, только с братом. Но брат - он и есть брат...
В затянувшемся молчании отставила салат и принялась за десерт - может быть, хоть нежное суфле в меня, все-таки, влезет? Аппетит пропал напрочь, но не оставаться же до вечера голодной?
- Приятного аппетита! Не помешаю? Здравствуйте. - До чертиков знакомый голос. Господи, а он-то здесь каким ветром? Вот и пообедала. Чтоб я еще хоть раз пошла перекусить с начальством? Извините, но точно - нет.
- Здравствуй, Павел. Конечно, присаживайся. Как ты нас здесь нашел?
- Зашел к тебе в офис, мне сказали, что ты уже удалился, заботливо подсказали - куда и с кем. - Разговаривает с Артемом, а сам от меня глаз не отводит. Хоть и уставилась прямо перед собой (зная, что выгляжу глупо), а все равно чувствовала - смотрит.
- Привет, Ален. Ты-то не против, если я к вам присяду?
Пришлось посмотреть на него. Глянула и затянуло. Не оторваться от серой глубины, темной и загадочной, никак. Осталось только кивнуть головой - мол, присаживайся. Снова в горле пересохло, ни слова не выдавить...