Страница 190 из 207
- Не смешные шутки.
- А я и не шучу.
- Похоже, ты просто не понимаешь, насколько все серьезно.
- Все я понимаю, Паш. Просто, мне кажется, ты придаешь этому слишком большое значение... Нет?
- Нет. По-моему, ты не понимаешь, насколько все серьезно и далеко зашло. Я уже час придумываю, как тебя выпутать из этой беды.
- Спасибо за беспокойство, конечно, вот только разве это беда? Я не публичный человек, у меня нет никаких скелетов, распиханных по шкафам... Да и сбережений, если на то пошло, не так и много, чтобы убиваться, когда их попытаются стырить. Хотя, конечно, лучше сразу позвонить в банк и заблокировать карточки.
- Роман уже и так все сделал, чтобы тебя обезопасить.
- Как это? И какое он имел право?
- Я попросил, чтобы не откладывать в долгий ящик... - Судя по тому, как расширились глаза, мне сейчас прилетит по самое некуда... Ага. Не ошибся...
- Так. Опять начинается. Ты решил. Ты попросил. Он сделал. А моё мнение, как всегда, никому не интересно?
- Интересно, Алёнушка, и очень важно. Только вот, времени было очень мало. Нужно было срочно решать.
- У меня даже слов нет, Паш. А как, вообще, у этого Романа получилось провернуть то, на что он не имеет права? Это же незаконно...
- У Романа есть масса таких прав, которые тебе и не снились. И по поводу законов - не с ним бы говорить...
- А, так у нас теперь происходит мошенничество и превышение полномочий... Хорошие у тебя, однако, связи...
- Милая моя, вот что ты за человек? Ей надо бы о своих проблемах заботиться, а она - за мировую справедливость переживает.
- А вот здесь ты, дорогой мой, ошибаешься: постоянно жить в окружении людей, которых никто и ничто не ограничивает... Это, знаешь ли, страшно. У вас же ни краёв, ни берегов нет. Такие, как вы, - опасны для всех нормальных людей.
Не знаешь, кого поминать - то ли черта, то ли Господа... Знал, что тяжко будет, но чтобы - вот так...
- Объясни, пожалуйста, в чем я на этот раз неправ?
- Ты прав, Паша, вместе со своим Романом. Спасибо вам за заботу. Моя благодарность безмерна. - Вздох. Глаза - в землю. Это показное смирение - хуже воплей, скандалов, истерики.
- Тогда - в чем дело?
- Да ни в чем. Так, ерунда. Мне сейчас просто нереально страшно. - Короткий взгляд, в котором - тоска. Невероятная.
- Чего ты боишься?
- Тебя. Вадима. Ваших друзей. Врагов. У вас у всех такие возможности, против которых я совершенно бессильна. Если кому-то из вас приспичит, меня просто растопчут и не заметят.
- Я тебе уже говорил, что никогда и никому такого не позволю. За своих ближних - порву в клочья.
- Да я тебе верю. Только вот...
- Что? Не томи, давай уже, до конца разберемся в твоих претензиях.
- А если ты сам когда-нибудь захочешь меня наказать, отомстить, воспитать, в конце концов? Кто меня от тебя защитит?
- Да черт возьми, Лен! - Вот хочется долбануть кулаком по столу, да не поймёт. - Что тебе такое лезет в голову? Зачем мне это? Семья, а теперь и ты - для меня святое.
- Ой ли? А что ты собираешься делать с Вадимом? Простить, забыть, отпустить с миром? Он ведь тоже твоя семья.
Уела. В тупик поставила. Не знаешь, как не соврать, и не испугать ответом.
- Вадима необходимо ставить на место. Чересчур зарвался. Куда его дальше понесет - неизвестно.
- Вот видишь, ты сам ответил на мой вопрос.
Что ж, послушаем, куда завела ее непоколебимая женская логика. Спорить смысла нет, пока не выговорится.
А ей - будто так и надо, чтобы не перебивал, то ли со мной говорит, то ли вслух размышляет:
- Он ведь тоже твоя семья. Когда-то был дорогим и близким. А теперь, после его ошибки, ты не можешь его простить, он - тебя. Вашей вендетте более десяти лет. И края не видно...
- Лен, кто-то из нас должен победить. Пока идём с переменным успехом.
- А переходящее знамя почета, нужно понимать, это я?
- Не понял сейчас. Поясни.
- А что тут непонятного? Вы гадите друг другу, но при этом цепляете ни в чем не виноватых людей, так, между прочим. Сначала была эта девушка - Вика, потом - я, теперь он что-то делает в ответ, и снова меня цепляет. Хорошо, у меня адекватные друзья, не отвернулись и ни в чем не обвиняют. А какая выходка будет следующей? Родителям моим что-нибудь сольёт, чтобы им поплохело? Или Покровскому, чтобы без работы оставить? Чего дальше ждать?
- Алён, я его успокою, чтобы думать о тебе забыл. Вообще о твоем существовании не вспомнит ни разу.
Нервный смех в ответ.
- Это как, хотелось бы знать? Он не успокоится. Так же, как и ты, будь на его месте.