Страница 24 из 69
Позже, когда с детьми сделала домашку, поиграла в Лего, куклы, машинки и почитала сказку, уже у себя в спальне рухнула без сил.
Мда, я так думала, что без сил. Наивная…
Закрыла глаза, блаженно потянулась... а потом Демьян доказал, что могу желать, даже будучи полумёртвой от усталости и несмотря на презрение к себе. Чуть ли не кидалась на стены от бурлящего возбуждения и невозможности освободиться, а мучитель искусно истязал – доводил до точки кипения и бросал в холодную воду, чтобы изощрёнными пытками моё тело приручить к себе.
«Какая же ты тварь», - шипела, метаясь по постели и сжимая простынь.
«Знаю».
«Лучше убей».
«Любимая игрушка мечтает о спасении», - в голосе не слышала смеха или злорадства. Кукловод сухо размышлял.
«Да. Я сделаю всё, что попросишь», - решительно села на колени и даже в подтверждении слов спустила с плеч и позволила неглиже, в котором сегодня собиралась спать, оголить верх тела.
«Нелепая попытка дать мне то, что могу получить в любую секунду от любой суки».
«Но ты же хочешь…»
«Хочу».
«Бери!»
«Рано, - в тоне мелькнула горечь. - Ещё не все чувства пробудил».
«Растоптал», - поправила зло.
«Растоптал, пробудил», - равнодушно вторил кукловод.
«Все, на которые способна по отношению к тебе! - шумно выдохнула. - Ты же не любишь меня, - взывала к разуму мучителя. – Отпусти, найди другую…»
«Скучно».
«Мне тяжело. Я ломаюсь… психологически, - простенала, вновь падая на постель. Уткнулась лицом в подушку и завыла от жалости к себе и своей судьбе. – Ты меня уже довёл до точки… Если не получу тебя, то сама себя научусь удовлетворять».
«А вот это уже интересно…»
«Это жутко!» - всхлипнула обречённо.
«Интересно, как это сделаешь, если тобой управляю я?»
«Ненавижу…» - промычала в постель.
«Это льстит, - холодно резюмировал Демьян. – Значит, остался один шаг…»
«До чего?» - не поняла.
«Ты же неглупая, сама подумай».
«Тварь!» - опять выдохнула, ощущая, как грудь ноет от желания и голода по реальным ласкам. Осторожно коснулась сосков, а потом сжала полушария, отчётливо слыша, что бы сейчас сделал кукловод, но уже в следующий миг одёрнула руки, ведь голос предостерегающе вещал:
«Мне это нравится, но если посмеешь без моего ведома сделать большее – накажу».
«Как? Я и так под пытками. Единственное спасение – смерть, но и её нельзя получить… у меня дети…»
«Ну, хоть уже не муж…»
«Да пошёл ты… - мотнула головой, стряхивая морок мучителя, но не получилось. – Почему не приходишь?» – глупо задавать подобный вопрос, но хотела говорить. Хоть с кем-то, ведь оставаться в тишине одной, терзаемой желанием до отвращения к себе противно.
«Приехать?» - в голосе на миг мелькнула надежда.
«Нет, - нашла силы и почти выплюнула ответ. – Но поговорить согласна… Просто поговорить. Мне же нельзя с другими сближаться, так хоть с тобой… Только без пошлостей и эротики».
«Зачем?»
«Хочу узнать тебя лучше. Возможно, понять, что тобой движет».
«Ну, милая, - с оттенком лёгкой скуки протянул Демьян, - на это у меня нет времени. Помимо завоевания тебя, есть другие, более важные дела».
«Завоевание меня? - горько усмехнулась. – Странная блажь для твари, которой плевать на всё и всех и к тому же всей такой… при важных делах», - говорила с чувством, ведь сейчас была точно наркоманка, которую трясло без дозы. Ломка жуткая, а получить желаемое нет возможности.
«Обиделась?»
«Нет».
«Врунишка».
«Нет! - более настойчиво повторила. - Но согласись, услышать подобную правду, мягко сказать, неприятно».
«Хочешь, чтобы врал? Клялся в любви, пускал слюни и убеждал, что ты единственная?»
«Нет, - перекатилась на спину и подгребла подушку, словно обнимала любимого, втягивая запах, который до сих пор источал наперник хотя его уже стирала несколько раз. – Но иногда сглаживать углы было бы неплохо», - прошептала, очарованная столь ненавистным и настолько обожаемым ароматом.
«Значит, врать», - убеждал Демьян.
«Или находить более мягкие варианты…» - робко спорила.
«То есть - врать!» – не менее упёрт мучитель.
«Нет, - уже злилась. – Но не так прямолинейно говорить подобное».
«Значит, - ледяным тоном констатировал Демьян, - тебе нравится, когда врут и лукавят».
«Не-е-ет! - простонала, устав от бессмысленного спора. Ведь как бы ни находила доводы, он был прав. – Прости! Я не привыкла к настолько откровенной честности. Просто… Когда говоришь по-людски, многое остаётся в голове, в сердце, не досказанным на языке, а с тобой… так не получается».