Страница 1 из 196
Эмма - Эмилия Кларк, Стив Грэнсон - Скотт Иствуд, Ларсон - Харрисон Форд, Бен Грэнсон - Крис Хемсворт (или Чарли Ханнэм), Райан Мэдсен - Люк Эванс, Оливия Грэнсон - Хелен Миррен, Виктор Лирген - Мадс Микельсен, Хьюго Селестино - Роберт Дауни Мл.
В конце концов ..... книга, это лучший кинотеатр!
Вожу коготочком по лужице крови,
Я монстр убивший сотню людей,
Я злобная тварь, пережившая горе,
Твоя я погибель, добей же скорей!
Назад не смотрю, ведь замру не в испуге,
Давно ничего не боюсь и не жду,
Меня превратили в монстра от скуки,
По вашим же страхам и крови бреду...
Намного важнее с монстром не биться,
Внутри он сидит и его нет страшней,
Важней поддержать и не дать оступиться.
Не дать превратиться в монстра важней.
-1-
- Такси!
Никто из прохожих, спешивших ранним утром по своим делам, даже не обернулся на явно отчаянный окрик девушки c каштановыми волосами, которая под моросящим октябрьским дождем пыталась вырваться из промозглого плена улиц.
Эмма сегодня проспала и опоздала на автобус.
Бруклин набухал от дождя уже третий день. Пробки, которые раньше были еще хоть как-то терпимы, превратились в настоящее испытание. Те несчастные, кто работал на острове, особо остро чувствовали непогоду и каждый день с надеждой смотрели метеоканал.
Надежда подыхала, корчась в предсмертных судорогах.
Не отличаясь особым оптимизмом Эмма окончательно помрачнела. Это же был четверг!
А по четвергам, в конторе в 8.00 совещание. Мисс Линда Хамид отличалась особо извращенным умом, когда дело доходило до пыток подчиненных.
Тем не менее один из лучших дизайнеров Нью-Йорка, могла себе это позволить.
Линда была светочем в жизни Эммы вот уже три года, но в то же время, работа в агентстве, была и самым тяжким испытанием для силы воли и гордости, которые талантливая, но бедная девушка без связей, не могла себе позволить.
Желтая машина резко затормозила около обочины, где стояла Эмма, уже почти промокшая до нитки. В невероятной спешке, она забыла зонт дома. Возвращаться за ним было недопустимой роскошью. Мисс Хамид не допускала опозданий и «легкий дождик» явно не был причиной для них.
Эмма нервно посматривала на часы в телефоне. Оставалось 15 минут. Впереди едва завиднелся Бруклинский мост, укрытый рваными, тяжелыми облаками, которые неслись с Гудзона. Водитель такси, пожилой мексиканец, устало потер переносицу, когда в очередной раз пришлось затормозить на красный сигнал светофора. Он кинул уставший взгляд на свою пассажирку в зеркало заднего вида.
- Опаздываете?
Эмма подавила нервный смешок, а за одно и желание пуститься в объяснения и ругань. Она лишь кивнула и опустила глаза.
- Мой босс будет в ярости.
- Ну.... Так ведь какая непогода! С каждым может случиться.
- С каждым ...
Эмма закусила губу.
- Но не со мной ....
Кабину такси облетел тяжелый вздох. Эмма приготовилось к плохому дню.
«Ни первый и не последний», - горько подумала про себя Эмма.
Через двадцать восемь минут, она выслушала от своего босса тираду об ответственности, неприкрытые издевки по поводу неопрятной внешности и очередное напоминание, что одного таланта мало в дизайнерском деле.
Не сводя глаз с ухоженного и моложавого лица сорокашестилетней начальницы, Эмма читала в ее глазах надменность и нетерпимость к таким, как она - простым людям, не способным ответить на хамство.
Но мисс Хамид не раз получала большие контракты, благодаря скромной и молчаливой сотруднице, поэтому умела балансировать на тонкой грани грубости и профессионализма. По этой причине, ее сотрудники редко самостоятельно увольнялись.
Линду всегда можно было еще чуть-чуть потерпеть. И это «чуть-чуть» могло растянуться на годы, пока не заканчивалось ЕЕ терпение, а выдержка не давала слабину.
Оказавшись в своей каморке, которае в агентстве Линды Хамид гордо называлась рабочим местом специалиста, Эмма с облегчением вздохнула. Правда негромко...
Каждый тяжелый вздох, неосторожное слово или косой взгляд, словно по воздуху доносились до начальницы. Воздуху помогали несколько ртов. Коллектив агентства включал в себя десяток рядовых дизайнеров, четыре ведущих специалиста и главного дизайнера с помощником. Этим помощником и была Эмма — сирота родом из Кентукки, которую жизнь занесла в Нью-Йорк.
К своим двадцати шести годам Эмма достигла определенных успехов в карьере, удивляя сослуживцев немногословностью и упорством носорога, железной выдержкой и полной не конфликтностью.
- Крови нет? - из-за перегородки неожиданно появился конопатый нос Никки Рокленд.
Они с Эммой не были подругами, но среди прочих, больше общались друг с другом. Дружба в агентстве не приживалась, здесь холили карьеризм и лелеяли амбиции, что с одной стороны очень подходило Эмме. Она могла без оглядки идти к своей цели, без реверансов. Ей хватало совести и мозгов, чтобы этот путь не был выстлан головами коллег, а цель была простая — независимость и возможность обеспечить ту жизнь, о которой девушка мечтала с детства.
Эмма Кейтерберг, практически, не помнила свою мать, которая, по словам работником детского приюта, куда она попала сразу после ее кончины, работала официанткой в кафе, и не имела ничего за душой. Имелись какие-то дальние родственники, с которыми связь была потеряна еще в восьмидесятых, так что путь маленькой Эмме был заказан.